"Вони тобі накажуть
cімь мешків вовни
і всі будуть неповні!", –
как говаривала моя бабушка,слушая программу "времени"
"/.../ гвоздь проблемы в их незаметном и постоянном, в их неизбывном интеллектуальном рабстве"
Ю. Афанасьев
Если читатели, те из них, кто следит за моими публикациями, нуждаются в иллюстрации к теме прошлого курса "Что важнее — предмет дискуссии или тон ее", то более удачной, чем "Ответ..." уважаемого Евгения Ихлова вашей покорной слуге, найти будет сложно. Действительно, "предмет" моей статьи — фашизм — дело для добровольно вызвавшегося оппонировать совершенно неважное, второстепенное. Гораздо важнее тон: обида на личные выпады, найденные им в совершенно нейтральном, — я бы даже охарактеризовала его "сухим", — тексте, громыхание цитатами, приписывание самого себя к школе академика В.А. Лоханкина, призыв в свидетели фараона и Навуходоносора с детьми — все это крайне интересно, интригует читателя и поражает как погружением в историю на глубины, куда мало кто рискнет погружаться без запаса кислорода, так и широтой круга знакомых автора. Но ничего, к сожалению, не добавляет к теме. Дискуссию с подобным оппонентом можно описать следующим диалогом:
N: "Вот, обратите внимание, вода. В стакане. У нее есть определенные характеристики..."
Z: "Позвольте вам возразить, уважаемый: сегодня вторник."
N: "Согласен. Но давайте остановимся сперва на воде. Она и в среду — вода. Ее описывает известная химическая формула, у нее может быть различный химический состав..."
Z: "Это просто непорядочно! Выдавать мою позицию... Ну, хорошо, дабы вы поняли, прошу представить следующее. Если бы тогда, летом 1987 года Навуходоносор встретил где-нибудь, скажем, в Саратове или Пусть-Пропадаево, в конце концов это совершенно неважно, Моше-рабейну и потом, после этой встречи (это очень важный момент, потому что не случись эта предполагаемая — гипотетическая — встреча, мне следовало бы придумать еще одну), позвонил бы Новодворской, то, очень может быть, что вероятнее всего мы бы с вами сейчас о воде вообще бы не говорили. Вот же в чем дело (собака зарыта, гвоздь проблемы)!"
Против логики подобного ряда спорить невозможно, посрамленный N, спотыкаясь глазами о лица и предметы, рассовывает по карманам всю заготовленную аргументацию, зрители, польщенные прикосновением к Навуходоносору, Моше-рабейну и прочим праздношатающимся по истории авторитетам, счастливо расходятся по домам: вода, в конце концов, у каждого есть в кране, а вот Навуходоносор не к каждому забегает просто так, на огонек.
А дело ведь простое, как лужа в парке. Если перед вами явление, которое выглядит, как фашизм, пахнет, как фашизм, дышит, как фашизм, действует, как фашизм, живет и развивается, как фашизм, то перед вами — фашизм. И простого этого факта не изменят ни навуходоносоры, ни нероны, ни даже эпигоны великого В.А. Лоханкина с их блестяще отработанной тактикой звать весь мир на помощь всякий раз, когда Россию ткнут носом в ее собственное отражение, покажут ей ее собственное нутро.
Тактика эта стара, настолько стара, что сегодня невозможно назвать ни автора ее, ни точное время основания. Логика неумолимо ведет нас ко временам Александра "невского", хотя я придерживаюсь мнения, что здесь следует ввести поправку на информационные технологии. Учитывая, что нужда в "победе русского оружия на Чудском озере" возникла приблизительно через 300 лет после смерти последнего ветерана, то рождение пропагандистской машины может быть датировано началом XVI века, что поразительным образом совпадает с данными Ю. Афанасьева. Следовательно, все эти птенцы гнезда сусловского — зорины, фесуненки, бовины и прочие сейфуль-мулюковы с познерами, равно как и их солово-кисилевская поросль — суть продукт векового генетического отбора, а инструментарий — не что иное, как до блеска отполированное и всякий раз по моде упакованное, великое русское "сам дурак!"
Над всеми этими фараонами, давидами и альбигойцами можно потешаться, но ни в коем случае не допустимо расслабляться, потому что помянуты они не всуе, они приманка, ведущая читателя в заготовленную западню. Пнув спокойно спящих древних греков за то, что их демократия не отвечала представлениям "русского демократа" начала века XXI, наш уважаемый оппонент радостно восклицает: "Всё правильно. Кругом царит один фашизм. От Ура Халдейского /.../ до наших дней". Подписаться под подобной ахинеей не могли бы себе позволить ни философ И.И. Ильин, ни его однодумец Дугин. Но сусловская диалектика позволяет легко вложить этот бред в уста оппонента: полюбуйтесь, мол, к чему ведет логика Ирины! Но беда в том, что "один фашизм" царит не "кругом". Его нет, осмелюсь предположить, даже в голове самого Евгения Ихлова, он лишь часть стратегии защиты России, стратегии, не ведающей запрещенных средств.
Поморочив читателя еще немного фараонами, автор возвращает нас обратно в комнату, где двумя абзацами ранее оставил дорогих сердцу фисуненок: "Повторюсь. Объявляя всю российскую историю "фашизмом" (а также всю историю человечества, начиная с появления "универсальных монархий", как первые империи называл Тойнби), мы теряем любую возможность для интеллектуального и политического сопротивления и впадаем в ресентимент" (курсив мой — И.Б.).
Это место не то, чтобы интересное, оно, скорее, характерное. "Всю историю человечества" объявил "фашизмом", пользуясь сусловским методом, уважаемый Евгений Ихлов. "Мы" этого не делали. Я, например, в статье утверждала совершенно обратное, что доказывать считаю абсолютным абсурдом. Следовательно, и полученный в результате этой нехитрой подтасовки вывод о том, что конечная цель моей логики есть утеря "любой возможности для интеллектуального и политического сопротивления" — тоже полнейший абсурд. Софизм — дело тонкое.
Но вернемся к нашим баранам.
Как я утверждала в первой статье, фашизм явление достаточно резиновое, некоторые его признаки можно натянуть на Навуходоносора или "Иродов — отца и сына", тем более, что вступиться за бедняг некому. Но дело в том, что Россия отвечает всем признакам фашизма, во всех независимых определениях явления. Определения Коминтерна и Г. Димитрова, на которые пеняет мне уважаемый оппонент, не могут быть приняты к рассмотрению по причине их научной нечистоты: единственной целью их появления была именно маскировка фашизма коммунистического, русского. Трактовку Томаса Манна можно принять к рассмотрению, но не следует забывать, что дана она была человеком заинтересованным, находящимся в состоянии личного конфликта с явлением, и, следовательно, хоть и представляет для науки интерес безусловный, но, скорее, исторический, как эмоциональный документ эпохи, а не академическое определение социально-политического феномена. Определения "многих других" не имею чести знать, а посему не берусь и комментировать.
Самым главным аргументом Евгения Ихлова, является "/.../ тот факт, что Россия как социум ещё во многом находится в традиционализме, переживает абсолютистско-феодальную стадию развития. Эта стадия напоминает фашизм". Тут пункт, по которому с автором спорить трудно. Жаль, только, что он не развивает свой тезис до поиска первопричины, проклятого "Почему": почему Россия находится в традиционализме; почему переживает абсолютистско-феодальную стадию развития, в то время, как весь мир погрузился в Промышленную революцию 4.0? Осмелюсь утверждать, что, если бы уважаемый Евгений Ихлов прочел мою статью, он бы понял, что весь ее пафос направлен как раз на объяснение этого "Почему": Россия, как "система" или "цивилизация", остановилась в своем развитии в XV веке после того, как ценой огромной крови и уничтожения социальных институтов, достигла господства над соседними народами. Прочитав мою статью, уважаемый оппонент понял бы, что стадия эта настолько напоминает фашизм, что ничем другим быть и не может. Она есть фашизм. В чистом, девственном виде. Ур-фашизм — по Умберто Эко.
Еще один крайне важный аргумент из универсальной сусловской шкатулки, который переползает из публикации в публикацию нашего уважаемого оппонента — об исторической схожести образования "русской нации" и наций вообще. Вот и в цитируемой статье аргумент этот лежит в основании всей логики автора: "Русские /.../ не горят желанием вновь разложиться на "этнический спектр" /.../. И британцы не спешат расслоиться на пиктов, бриттов, англов, саксов... И французы — на германцев-франков, галлов-кельтов, италиков, немцев... И испанцы — на кельто-иберов, везиготов, марранов и морисков...". Трудно представить себе человека, щедро разбрасывающего вокруг себя "галлов-кельтов" и "пиктов", но не знающего, что образование наций во всем мире шло снизу; что все эти мараны с морисками призванные им в свидетели защиты, выступают на стороне обвинения русскому фашизму. Все они сперва прониклись одной целью, одной идеей, одним стремлением, т. е. пониманием того, что жить надо вместе, и уж потом, из этого единения, возникла нация. "Возникла" — от слов "сама", "естественно", "исторически". Следовательно, и "разложение на "этнический спектр" этих наций может произойти лишь в случае изменения социально-политических условий, вызвавших их появление.
Уникальный в своей противоестественности эксперимент по созданию "нации" сверху идет в России вот уже пять столетий. Результаты его, в числе прочего, обсуждаем мы сегодня. Результаты эти не то чтобы скромны, они — обескураживающи. Создать "русских" не помогли ни показательные бойни одних народов в назидание другим, ни изощренная система подачек и поощрений коллаборационистам, ни запреты на образование представителям отдельных народов, ни уничтожение их письменности, культуры, исторической памяти. Ну ничего буквально не может удержать эту "нацию" вместе, и при первой же возможности расползается она по национальным квартирам. И дело здесь всё в том же ур-фишизме, блистательный пример которого дает нам Евгений Ихлов: "/.../ стомиллионный русский народ, /.../ объясняет /.../ тюркам-мусульманам, тюркам-христианам, кавказцам-мусульманам, кавказцам-христианам, угрофинам, восточным славянам, алтайцам, ойратам, немцам, евреям и прочим достоуважаемым народам: мы — единая русская политическая нация, мы избавляем вас не только от притеснявшей вас этнократической номенклатурны, но и от повода для её появления — пережитка феодализма и большевизма — титульных республик[1]... вы же получаете на территории федеральных земель России огромные культурные права — этнические языки в детсадах и начальной школе, этнографические факультеты и клубы с ансамблями и театрами... Как во Франции, Германии и США. А в ответ несётся: Liberum veto! Не позволим! Мы вам устроим Корсику, Квебек, Каталонию, Басконию, Ольстер, Ливан... Ну, попробуйте, говорит стомиллионный русский политический наций, рискните..." (курсив мой, опечатки — нет, И.Б.) Это и есть квинтэссенция фашизма, выделенная фашистская культура в колбе исследователя. Здесь есть все: и барское "дам — не дам", "позволю — не позволю", и шовинистическое "освобожу от притеснявшей вас этнократической номенклатуры", и неприкрытая угроза вырезать непокорных. Есть здесь и традиционные порции лжи про "пережиток феодализма и большевизма — титульные республики", "Корсику, Квебек, Каталонию, Басконию"[2] и "Как во Франции, Германии и США"[3].
Поэтому и завершающее заявление автора, вызвавшее благодарные и благородные слезы на глазах некоторых домохозяек: "Я же, как все "лоханкинисты", не горю желанием увидеть гибель России в огне и крови..." выступает резким контрастом всему тексту. Всё кровопролитие, "огонь и кровь" Приднестровья, Вильнюса, Одессы, Донбасса, Карабаха — всех не перечислить — было учинено именно "меланхолично пропускающим мимо ушей вопли" масакрируемых им народов, "стомиллионным русским народом". Хотя Евгения Ихлова здесь понять можно — Гитлер он ведь тоже "не желал...", он только хотел "объединить великий немецкий народ — самый разъединенный народ Европы".
И последнее. В дебатах по поводу русского фашизма, российской истории, обустройства гипотетической демократической и свободной России нет и не может быть проигравших. Этот тот случай, когда важен сам процесс спора. Камень пришел в движение. Лучшие умы на Каспаров.Ru делятся своими тревогами и планами о будущем обустройстве территории, на первый план все более и более отчетливо выходит вопрос национальный. Еще робко в текстах, но уже достаточно явно в комментариях, зазвучала многоголосая страна. Московской "интеллигенции" голос этот слышать еще непривычно и странно, но его уже не заглушить. И дебаты наши хороши именно тем, что дали, наконец, пробиться на свет этой многоголосице, показали народу "русскому", что рядом с ним живут иные народы. Живут на своих территориях и имеют собственные планы по их обустройству. Чем раньше народ "русский" услышит голоса коренных жителей страны, чем скорее поймет, что проживает на съемной площади и вести себя должен как квартирант, даже если его очень много, тем больше у него будет времени подумать о собственном будущем. Я не меньше уважаемого Евгения Ихлова заинтересована в том, чтобы развал России прошел бескровно и мирно. Просто моя позиция в том, что путь к мирному решению лежит через диалог. Вековая практика "принуждения к счастью в единой семье" себя исчерпала.
[1] Как это "освобождение" будет проходить, видим мы сегодня в Донбассе, где украинцев освобождают от Украины — пережитка феодализма и коммунизма.
[2] Предположить, что автор не знает, как появились на свет "титульные республики" сложно, но можно. А вот поверить в то, что автор еще и не знает, как называется и из какого политического ящика происходит стремление лишить народы прав на территории их многовекового проживания, совершенно уже невозможно. Равно как и поверить в то, что он не знает разницы между Квебеком и Чечней.
[3] Это очередная, привычная уже попытка выдать Россию за государство "как все". Но выходит очередная ляпа: автор стремится убедить нас в том, что народ Бранденбурга "разрешил" баварцам или пфальцам организовать свои культурные институты "/…/ с ансамблями и театрами…". Вынуждена, скрепя сердце, огорчить эксперта: германская нация образовывалась с некоторым отставанием, но по общеизвестным законам. Иных история просто не знает. Поэтому в германской реальности мнением Берлина никто и никогда не интересовался — каждый народ просто взял с собой в национальную семью свою культуру.
