1. К выборам не просто не допущено большое количество статусных кандидатов, но и кадрово ослаблен реформаторский лагерь. От него баллотируются два претендента. Мохсен Мехрализаде, который формально имел высокий статус вице-президента, но это было давно (в начале нулевых годов) и, самое главное, в Иране несколько вице-президентов, и они более похожи на европейских вице-премьеров. Мехрализаде курировал спорт. У него локальный электорат в иранском Азербайджане, но как общенациональный политик он слаб. Другой кандидат – Абдольнасер Хеммати, банкир, в прошлом возглавлявший Центробанк. Он не принадлежит к числу представителей духовенства, у него нет никакого силового прошлого (и серьезных силовых связей), он не занимал министерских постов – такой кандидат еще никогда не избирался президентом страны.
2. Реформаторы, кроме того, и политически ослаблены после не слишком удачного президентства Хасана Рухани, крупнейшее достижение которого – снятие санкций – ликвидировал Дональд Трамп. Сейчас идут переговоры об очередной отмене санкций, но их успех не гарантирован. Американцы не хотят делать подарок возможному будущему президенту — жесткому консерватору. А доминирующие в иранском парламенте консерваторы настаивают на отмене всех санкций без всяких условий – иной вариант они будут рассматривать как неприемлемый.
3. Шансом реформаторов было объединение с умеренными консерваторами вокруг кандидатуры Али Лариджани, в прошлом спикера парламента и секретаря Совета национальной безопасности. Но он также не был допущен к выборам Советом стражей. Утверждают, что потому что его дочь живет в США – но это не мешало ему занимать высокие посты. Реально дело в другом. Рахбар Сейед Али Хаменеи фактически стремится если не полностью решить вопрос о преемнике, то определить фаворита.
4. Кандидат Хаменеи на выборах – он же фаворит в вопросе о преемничестве – жесткий консерватор Сейед Ибрагим Раиси, глава судебной власти. Как и Хаменеи, он признан потомком Пророка, что повышает уважение к нему в иранском обществе. В 1980-е годы он был известен как жесткий судья, выносивший многочисленные смертные приговоры врагам режима. В последнее время Раиси позиционирует себя как борец с коррупцией. В 2017-м он проиграл президентские выборы, но это не фатально, так как по обычаю все иранские президенты, включая и Рухани, переизбирались на второй срок. Однако если он проиграет их второй раз, без участия в выборах инкумбента, то его шансы на преемничество резко сократятся. Допустить этого Хаменеи не хочет.
5. Али Лариджани же сам не может стать преемником Хаменеи (как светское лицо), но у него есть брат Садек, который был предшественником Раиси на посту главного судьи, а сейчас возглавляет Совет по целесообразности, разрешающий споры между Советом стражей и парламентом. Его называли в качестве возможного преемника, пока не начался подъем Раиси. Садек Лариджани не только обладает разветвленной системой связей, но и является более авторитетным богословом, чем Раиси. Однако усиление клана Лариджани не входит в планы Хаменеи.
6. Еще в 2019 году Садек Лариджани был обвинен в иранских СМИ в причастности к коррупционным схемам (на контрасте с антикоррупционером Раиси). Сейчас же Хаменеи как блокирует выдвижение Али Лариджани в президенты, так и консолидирует вокруг Раиси силовиков. Бывший министр обороны, популярный военачальник Хосейн Дегхан объявил о снятии своей кандидатуры в пользу Раиси – явно по совету Хаменеи. Таким образом президентские выборы в Иране могут иметь особое значение для будущего страны.
! Орфография и стилистика автора сохранены
