78 лет назад на смену Советско-германскому договору о ненападении (пакту Молотова-Риббентропа) пришел "Договор о дружбе и границе". Это означало переход от военного союза СССР и Третьего рейха к геополитическому. Кроме обязательств по совместной борьбе с польским сопротивлением ("польской агитацией"), Москва присоединилась к той оценке начавшейся Втором мировой войны, которую давал Берлин, а именно - поджигателями войны являются Англия и Франция, которые уже после краха Польши (в версии Молотова - "уродливого детища Версальского договора") отвергли мирные предложения Берлина: мол, война из-за "польских гарантий" уже бессмысленна. Более того, правильно расценив продолжение войны и после падения Варшавы союзниками, как их стремление уничтожить гитлеризм, советское руководство эту войну расценило как "преступную" (поскольку с идеологией не следует бороться силой, но только убеждением).
Про дальнейшие события существуют две полярные версии:
1) Сталин выгадывал время для подготовки к отражению неминуемой агрессии и поэтому боялся спровоцировать Гитлера до 1942 года;
2) Сталин выгадывал время для подготовки сокрушительного превентивного удара по Гитлеру и поэтому усиленно притворялся союзником.
Даже апрельский 1940 года расстрел военнопленных польских офицеров (Катынь-Старобельск-Медное) еще укладывался в "непопущение польской агитации" (т.е. подавление польской национальной идентичности). В рейхе одновременно уничтожали польскую интеллигенцию.
Но дальше начинаются странности, не укладывающиеся в версию "не спугнуть". Известно, как чутко разведчики и дипломаты по газетам следят за изменениями оттенков и нюансов пропаганды диктаторских режимов, понимая, что речь идет о централизованной коррекции государственной идеологии. Тем более, что тоталитарная пресса корректирует картину мира для "создателей смыслов" - пропагандистов и творческой интеллигенции, а также у партийных и военных кадров выше определенного уровня.
Но вот что мы видим. Дальше будет длинная цитата.
"...Но в целом отношение к Германии в советских газетах было прохладным. Когда Берлин вместе с Римом и Токио подписал Тройственный договор [27 сентября 1940 г.], в передовице "Правды" это событие трактовалось как признак "расширения и дальнейшего разжигания войны", но при этом подчеркивался нейтралитет СССР. [Годом раньше это, скорее всего, трактовалось бы как "сплочение миролюбивых сил перед лицом англо-французской агрессии" - моя реплика].
В начале 1941 года военное противостояние Германии с Англией в целом освещалось нейтрально. Антигерманский крен усилился в апреле. 5 апреля (официальная дата, на самом деле — в ночь на 6 апреля) 1941 года СССР и Югославия подписали договор о дружбе и ненападении. И тут же в Югославию вторгся Гитлер. Советским газетам пришлось сообщить об этих двух событиях одновременно. И хотя боевые действия они описывали в целом нейтрально (публиковались военные сводки обеих сторон), но иногда в прессе все же мелькали фразы о храбрости и смелости югославских войск. Было опубликовано официальное заявление наркомата иностранных дел с осуждением Венгрии, вступившей в войну с Югославией на стороне Гитлера. То есть саму Германию за эту агрессию пока не решались критиковать, зато порицали ее союзника.
30 апреля 1941 года из Главного политического управления Красной армии в войска отправили директивное письмо. Там, в частности, говорилось: "красноармейцам и младшим командирам недостаточно разъясняется, что 2-я мировая война обеими воюющими сторонами ведется за новый передел мира" и что теперь Германия "перешла к завоеваниям и захватам". 1 мая в "Правде" вышла передовица "Великий праздник международной пролетарской солидарности", где упоминалось, что в СССР "выброшена на свалку истории мертвая идеология, делящая людей на "высшие" и "низшие" расы".
В передовой статье "Во славу родины" второго майского номера журнала "Большевик" был похожий пассаж: "Мировая война уже разоблачила всю гниль мертвой буржуазной идеологии, по которой одни народы, одни "расы" призваны властвовать над другими, "низшими". Эта мертвая идеология принадлежит отжившим классам". Понятно, на кого здесь намекали. А дальше было известное выступление Сталина перед выпускниками военных академий 5 мая 1941 года, где он сравнил Гитлера с Наполеоном, который сначала вел справедливые войны, а затем стал захватывать чужие территории и в итоге проиграл." ("Гитлер с трепетом слушал советское радио". Зачем Сталин промывал мозги своему народу и молчал о врагах". Беседа с аспирантом кафедры русской истории РГПУ им. А.И. Герцена Михаилом Тягуром, "Лента.Ру", 28.09.2017)
Немного дополню. Подписанию советско-югославского договора предшествовал военный переворот в Белграде, свергнувший правительство, присоединившее Королевство югославов к Тройственному пакту.
Причем этот переворот считается совместной операцией британской и советской разведки.
Понятно, что на совместную операцию идут, когда спецслужбы уже "хорошенько снюхались". Ведь предупреди Сталин Гитлера о подготовке "английской провокации", он мог еще лучше усыпить бдительность (успокоить подозрительность) руководства рейха, так необходимые при приближении "окна возможностей" как для удара по СССР, так и для начала "освободительного антифашистского похода", а именно вторая половина мая - июль 1941 года.
Но вместо того, чтобы "сидеть как мыша под веником", Сталин не просто публично оскорбляет Гитлера, лишая его важного союзника (в это время итальянцы терпят поражение от греков в Албании и от англичан в Ливии, и германское вмешательство в Восточном Средиземноморье становится неминуемым), он показывает, что перешел на сторону Британии (делая быстрое сокрушение СССР единственным способом не проиграть мировую войну вторично) и - что самое главное - формально нарушает договоры и протоколы о разделе сфер влияния в Восточной Европе, т.е. создавая неоспоримый для тех времен казус белли.
Для совсем тупых в газете "Правда" в мае 1941 г. помещается пространный "Отчет о посещении нашим корреспондентом одной из позиции противовоздушной обороны в Лондоне". И здесь уже матрица всей пропаганды времен антигитлеровской коалиции - страдающее местное население, варварство гитлеровцев, сплочение простого народа в отпоре нацизму. Всем идеологическим, военным и интеллигентским кадрам уже просто разжевали и в рот положили - кто будущий враг и кто будущий союзник (храбрый трудовой народ Британии, а не "британские империалисты").
Усыпляя бдительность, тайно выдвигая десятки дивизий на запад и готовя гипотетический "план Гроза" на начало июля, так себе не ведут. И чем больше приготовлений к удару по рейху, включая массовые высылки из Прибалтики "буржуазных элементов" в начале июня 1941 года, тем интенсивней должна была быть пропагандистская маскировка.
У меня лично нет объяснений этому парадоксу. Может быть, кроме той версии, что вермахт специально заманивали на Балканы, надеясь на втягивание английской армии в континентальные бои в Греции (с возможным "вторым Дюнкерком", что реально и произошло, включая падение Крита) и износом германской бронетехники в ходе марш-бросков по балканскому бездорожью. Подобно тому, как это произошло после польской кампании, когда она месяц ремонтировалась (и только советско-российским историкам, и присоединившимся к ним Путину и Медведеву могло придти в голову утверждать, что прямо от стен Варшавы немецкие легкие танки могли рвануть на Минск, Киев и Москву).
И частично эта цель была достигнута: осторожные генералы уговорили Гитлера перенести начало "Барбароссы" с конца мая на "счастливый день" - годовщину подписания перемирия с маршалом Петэном, а лучшие десантные силы были перемолоты на Крите, и больше Гитлер не позволял проводить массированные десантные операции - только высадки диверсионных отрядов.
! Орфография и стилистика автора сохранены
