Уважаемый оппонент в первом ответе вашей покорной слуге, призвал (простите вынужденный повтор) к бережному обращению с терминами. Я согласилась. Могла ли я в тот момент предположить, что пацифизмом своим "устраиваю перепалку"? Равно как не могла вообразить, что полуторагодичным повторением в разных вариантах одного и того же посыла вынуждаю моего уважаемого оппонента "решать серьезные проблемы с кондачка". Здесь проявляется некая игривость в обращении со словами, к сожалению, наблюдаемая во многих текстах оппонента: если вопросы "серьезные", да еще такие, "которые через несколько лет политические деятели будут решать политически и юридически", то почему ни уважаемый Евгений Ихлов, ни вообще ни один из пишущих на Каспаров.Ru, не подняли их? Почему не отреагировали на первую мою критику результатов Форумов Свободной России? Кто виноват в том, что Евгений Ихлов оказался в "кондачке"? Но это вопросы всё больше тривиальной логики и к теме дискуссии имеют лишь опосредованное отношение. Гораздо серьезнее — традиция. Modus operandi ведения дискуссии.
Поверьте мне на слово: нет для меня ничего более близкого и важного, как спокойно обсудить предложенную мною проблему. В этом контексте я даже готова пойти за моим оппонентом в дебри локальных цивилизаций. Но при этом я настаиваю на моем праве знать, куда идем и где цель путешествия. Повторяю: вопрос о том, является ли Россия "локальной цивилизацией" или нет, решен не мной — он решен несравнимо более светлыми умами. Здесь следует отдать дань моей неистребимой тяге к релятивизму и оговориться: решен так, как решены могут быть все, без исключения, философские вопросы — на уровне моментного знания. Другими словами, ни одна из "n" формулировок "локальной цивилизации", составленных разными учеными, разных стран, в разные времена, не выдержала критики современным знанием. Что вовсе не означает "смерти" понятия. Диалектически рассуждая, мы не вправе отрицать появления нового уровня знания, который реинкарнирует "локальные цивилизации" в какой-нибудь новой ипостаси или даже воскресит картину мира в виде мозаики их. Возможно даже, такое время уже настает, и "n+1" формулировка, об "автономном социокультурном мире, на которые делится человечество /…/" (курсив мой, И.Б.), предложенная нам Евгением Ихловым, — как раз из этого "нового уровня"? Что ж, я готова обсудить и ее, раз уж тема эта, повторяю, не имеющая непосредственного отношения к проблеме дискуссии, так прикипела к сердцу уважаемого Евгения Ихлова.
С самого начала вынуждена буду указать на то, что человечество не может делиться на мир. Просто потому, что, во-первых, результатом операции деления являются, как минимум два новых состояния, а во-вторых, само по себе человечество вообще ни на что не делится — человечество делят для облегчения синтеза теорий, объясняющих его состояние в ту или иную эпоху, представители этого самого человечества. Но оставим препирания и обратимся к формулировке. Итак, по Е. Ихлову, Россия — мир автономный и социокультурный.
Миров "автономных" нет в современном мире (простите невольную тавтологию). "Миры", "локальные цивилизации", "государства" — суть открытые социально-политические системы, участвующие в обмене энергией (метаболизме) друг с другом. Следовательно, автономным не могло уже быть Московское княжество времен Ивана III. Тогда московские князья начали создавать вокруг Москвы пояс территорий, из которых "выкачивали" необходимую энергию. Через этот процесс той или иной интенсивности прошли все развитые страны на разных стадиях своего развития. Но в Европе процесс "приращения" всегда носил временный характер — рано или поздно расползающаяся территория натыкалась на границы естественных возможностей: нехватка ресурсов, непрямое сопротивление социума[1], столкновение с интересами равного или даже более сильного соседа. Ничего подобного не было в истории имперских войн Московии — Российской империи — СССР — РФ: сопротивление они испытывали лишь при попытках расширить круг доноров энергии за счет западных территорий. Это и было — и остается! — тем роковым отличием России от цивилизованного (по Е. Ихлову, в смысле теории "локальных цивилизаций") мира: европейская цивилизация, члены которой рано научились выводить формулы зависимости целесообразности экспансии от принесенных ей жертв, обращали взгляды свои внутрь приобретенных территорий. Логика тех же формул вела к минимизации межплеменных различий, выравниванию социально-экономического уровня территорий, формированию ментальной, культурной и религиозной общности, созданию, в конце процесса, политических наций — т.е. всего того, что в последствии ученые выделили в качестве отличительных критериев сочиненной ими теории "локальных цивилизаций".
Инерция имперского вампиризма, развратная привычка жить за счет ограбления соседей, вела Россию в противоположном направлении. Ценой стало отсутствие общих культурных, религиозных, политических, языковых, социальных устремлений народов, загнанных в тюрьму "Россия". Следовательно, здесь речь может идти лишь о присутствии "социокультурных миров", но никак не "мира". Доказательством — неопровержимым, признанным даже теоретиками российского "величия" и "русского мира" — является отсутствие единой политической нации, населяющей территорию от Камчатки до Калининграда.
Из сказанного следует, что Россия не отвечает ни первому (автономность), ни второму (социокультурная общность) признакам "локальной цивилизации", приведенным уважаемым Евгением Ихловым, следовательно, "локальной цивилизацией" не является.
Что и требовалось доказать.
***
Тут, думаю, следует от теории переходить к сути спора.
Национализм — непобедим. И это очень хорошо! Это — аксиома.
Но тем не менее всем — и всяким скептикам, и любителям перевирать факты — напомним: без национализма Украина уже давно исчезла бы с лица планеты, за ней последовали бы Польша с Финляндией и все остальные, сегодня свободные и независимые страны, бывшие ранее узниками Москвы. А государство Израиль не возникло бы вообще.
Теперь давайте рассуждать далее. Рассмотрим и сравним по степени кровожадности две модели развития ситуации в России: предложенную вашей покорной слугой (I) и уважаемым оппонентом, Е. Ихловым (II).
I. Суть моей модели в том, что оппозиция "идет в народ", активно ищет контакты с национальными силами регионов — политиками, писателями, интеллигенцией. Под "национальными силами" следует понимать всех заинтересованных в развитии региона (республики, автономного округа и т. д.), прежде всего в интересах автохтона, тех, кто, во всяком случае, не исключает возможности подписания нового союзного договора. Следуя определению, националистические силы не ограничивают участие в них исключительно национальных кадров. С этими силами оппозиция должна начать разработку принципиально нового союзного договора. На равных — это первейшее и важнейшее условие. Для упрощения дальнейших рассуждений ограничимся одним частным случаем, скажем, Татарстаном.
Краеугольным камнем консультаций должно стать обсуждение условий, на которых Татарстан готов будет подписать новый союзный договор: политическое устройство будущего союза, гражданские свободы, разделение полномочий между центром и членами союза и т. д. Условия Татарстана, в силу исторического опыта, будут, разумеется, совершенно неприемлемы для московской оппозиции — понятие о равноправии в Москве выглядит несколько иначе, чем в Казани. Но выхода у оппозиции нет, ей придется, шаг за шагом, слово за словом в ходе переговорного процесса бороться против двух противников — татарских националистов и собственного уршовинизма[2]. Если верить комментаторам наших с Евгением Ихловым и Александром Скобовым статей, сегодня у Татарстана изымается от 80 до 90% заработанных им денег в "федеральный" бюджет. Возможно, это даже справедливо! Возможно, иначе и нельзя! В таком случае эта часть переговорного процесса должна проходить с цифрами, показывающими, как и кем расходуются татарские деньги, и что получает республика взамен. У Москвы ведь есть аргументы: защита; экономические, научно-технические, транспортные, социальные и др. связи; отсутствие границ будущей независимости с внешним миром; мощная российская диаспора и т. д. Переговоры будут долгими и трудными, но результат их лежит всецело в руках оппозиции, политического таланта ее вождей. Если им удастся подавить российский уршовинизм и признать в народе Татарстана равного партнера — наградой будет новый союзный договор и голоса татарских избирателей; если переговоры не принесут желанного результата, оппозиции следует задуматься над вопросом "Почему?"
Переговоры, повторю, следует проводить со всеми регионами, не исключая Москвы. Евгений Ихлов прав безусловно: манкировать мнением 8% избирателей неразумно. Москвичам следует разъяснить, что альтернативой новому устройству государства является продолжение кровопролития с неизвестным числом участников и, следовательно, неопределенным исходом.
Мое предложение, согласна, совершенно и окончательно фантастическое и чуждое самой природе России, но достаточно хорошо, в деталях, разработанное на Западе. За опытом далеко ходить не надо: Германия вот уже более полутора веков живет по принципам свободного союза (Бунда) независимых стран и городов-государств. Сегодня весь Бунд несут на своих финансовых плечах три страны: Хессен, Баден Вюртемберг и Бавария[3]. И, тем не менее, никто из них не стремится к независимости за рамками Бунда. Очевидно, финансовые неудобства с лихвой компенсируются выгодой совместного проживания. Вот свежая новость по теме дискуссии. Позавчера, восьмого мая, закончились двухгодичные переговоры между Бундом и Берлином о величине бюджета последнего. В результате переговоров Берлин, начиная со следующего года, будет получать на €50 млн больше. Это при том, что Берлин и так уже самый крупный и безнадежный реципиент. Но правительству столицы удалось убедить и Бунд, и трех доноров в необходимости увеличения бюджета столицы. Российской оппозиции здесь важно понять принцип: Берлин не послал войска в Баварию, не залил ее кровью, не приказал отдать ему деньги... Нет, он два года терпеливо и смиренно вел тягучие переговоры, доказывал, аргументировал, уговаривал... Доноры и остальные реципиенты возражали, дули губы, грозили судом... Это тяжело и долго, но так работает демократия Запада.
Для российского "демократа" — это "говорильня" и "потеря времени" — "взять и поделить" — быстрее и эффективнее.
II. В отличие от моих фантазий и надежд, предложение уважаемого Евгения Ихлова реально. История России, хотя не знала и пяти секунд демократии, дважды уже пережила попытки власти артикулировать слово. Чем закончились они, мы знаем: как только обитатели тюрьмы "Россия" слышали из уст администрации букву "Д", они не ждали продолжения, но, подобрав полы, рвали за приоткрывшиеся ворота. Что потом началось, тоже знает каждый: моря крови, миллионы жизней, сожженные города и деревни… И всё только ради "демократизации", ради того, чтобы сверху, из Москвы объяснить народам, что такое "демократия". Евгению Ихлову, историку и мудрому человеку, думаю, не надо напоминать, что всё кровопролитие — всё без исключения — проходило при участии Москвы, по ее указке, под ее руководством. И не надо валить на большевиков или нынешних клептопатриотов: войну против Независимой Украины в марте 1917 г. начало демократическое донельзя Временное правительство, — большевики ее просто продолжили; Вильнюс и Тбилиси "демократизировал" апостол "демократии" Горби, а "Приднестровье" и Первая Чеченская — дело рук еще одного "демократа" — Ельцина, подхваченное из ослабевших рук и творчески развитое Путиным.
Ни одно кровопролитие, ни один конфликт не начался по инициативе националистов — вся кровь проливалась "русскими" по сценариям Кремля. Еще не было принято ни одного закона, ни одного административного акта в новых государствах, а в "русской" диаспоре уже знали, что местные "фашисты" идут их убивать и вспарывать животы младенцам; молодые администрации только-только осматривались в новых условиях, а у "русских" уже было оружие и стрелковы-гиркины "консультировали" спортивного вида ребят, акающих не по-здешнему.
Апокалипсические картины, рисуемые уважаемым Евгением Ихловым, не плод его фантазий — он описывает реальность третьей "демократизации сверху" — "распада", "демонтажа" или (по А. Скобову) "переучреждения" империи.
Это напоминание всем, кто посмеет выглянуть за ворота тюрьмы.
И в этом смысле к словам его следует прислушаться.
Оппозиции — в первую очередь.
[1] Ни одна из стран Западной системы ценностей ни в одну эпоху не могла себе позволить вести войну при людских потерях 1:6…10.., как это повелось в России. Рано или поздно напряжения внутри страны вынуждали администрацию прекратить становящуюся бессмысленной агрессию.
[2] Ур — от нем. Ur-, — приставка, обозначающее нечто очень древнее, первозданное.
[3] Еще недавно стран-доноров было 4, но с 2012 г. Свободный город Хамбург перешел в реципиенты.
