Все-таки уголовная ответственность за то, как другие используют созданную тобой сеть или мессенджер не сильно отличается от обвинений в адрес пиццерии, где в туалете делали закладку с веществом (было такое в России, все возмущались). Даже если хозяин знает или догадывается, но не в доле, это в целом даже не соучастие, а что-то вроде преступной халатности или недонесения.
Применять концепцию уголовного преступления к тому, что кто-то не делал лично, довольно спорная вещь.
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ БАУНОВЫМ АЛЕКСНАНДРОМ ГЕРМАНОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА БАУНОВА АЛЕКСАНДРА ГЕРМАНОВИЧА
Конечно, изнутри Запада Телеграм выглядит иначе, чем изнутри русскоязычного или иранского пространства. Не как простраство, которе по сути заменило мир нормальных медиа, среди которых, как обычно, есть и ненормальные. А как магазин, созданный каким-то русским, чтобы там торговать оружием, наркотиками и собой (все, впрочем, преувеличено).
Большую сеть можно уподобить городу или стране, где власть, конечно, несет ответственность за все что происходит, но политическая ответственность не переходит в уголовную. Мэр не сутенер, даже если у него в городе есть притон.
Телеграм больше похож на город и потому, что его алгоритмы гораздо лучше подходят для политического общения и со-общения. Никто из оставшихся даже хуже для этого по качеству, демократичности и удобству.
Есть еще конфликт образов. Что ни говори, молодой, со странностями айтишник, сделавший с нуля огромные компании, выглядит привлекательнее безымянного спецслужбиста. В некотором смысле нынешнее столкновение Запада и России это есть столкновение мира свободной частной деятельности и жизни с миром безымянного спецслужбиста. Арест Дурова в этот обмен посланиями вписывается разрушительным образом.
Похоже, что мир получил нового Ассанжа, и как и с прежним, сразу же не знает что с ним делать. Только прежний Ассанж был коллективистом из буржуазно индивидуалистического мира, а нынешний — индивидуалист из коллективистского.
! Орфография и стилистика автора сохранены
