У закона, который сейчас продвигает Дума, о конфискации имущества у врагов государства, есть определенный нюанс. Со слов депутата Гурулева, до 20 процентов населения России подлежит немедленному расстрелу за враждебные мысли относительно политики государства. Гурулев, конечно, тот еще сказочник, но реальность такова, что в той или иной мере под определение врага (а сейчас таковым считается любой, кто ясно, четко и однозначно не поддерживает любое решение власти) подпадает не 20 процентов, а все 80. Это не только те, кто очевидно против, но и те, кто очевидно не за, а отстраняется и пытается вообще никак не озвучивать свое отношение.
С точки зрения закона омерты такое поведение трактуется как враждебное: "Кто не с нами…"
Здесь и кроется проблема: любое управление неизбежно захлебнется в таких масштабах необходимости применения репрессий. Это вам не полпроцента недовольных сторонников Навального, это большинство населения страны.
Снизить число подлежащих репрессиям можно - если существенно снизить планку лояльности и не обращать внимание на скрытое недовольство и бухтение. Но власть не может пойти на послабления, так как тогда всё немедленно начнет рассыпаться. Она ужесточает-то потому, что у неё сквозь пальцы утекает управление. Поэтому даже самый свирепый закон неизбежно упирается в неспособность обеспечить его системное и всеобщее применение. А это, в свою очередь, очень быстро порождает нигилизм по отношению к нему (причем не только у населения, но и госслужащих) и, как следствие, необходимость принятия еще более свирепого закона. Который охватывает еще большее число людей - в пределе до 100 процентов.
Это воронка, из которой нет выхода.
То, что власть способна искалечить жизнь любому человеку, факт. И она перед тем, как развалиться, еще успеет и искалечить, и убить очень много людей - что тоже факт. Но то, что в ход идут всё более людоедские законы, вызывающие буквально оторопь своей запредельной жестокостью по отношению к людям, говорит только об одном - режим перестает понимать, как он вообще может заставить людей себя бояться.
Террор - это очень непростой способ управления. Он требует буквально ювелирного сопровождения с обязательным просчетом последствий и пониманием, когда нужно не просто останавливаться (у террора нет такой опции, это динамичный процесс, он не может быть статичным - в этом, кстати, его отличительная особенность от нормальным методов управления), в общем, не просто останавливаться, а откатывать назад с выполнением перечня обязательных процедур, таких как перенос террора на самих исполнителей, снижение интенсивности и переход к нормальным методам управления.
Если такого понимания нет, то террор очень быстро переходит к своим создателям. И исключений из этой закономерности не было.
Пока же можно констатировать, что закон о конфискации закладывает еще один фактор дезорганизации системы управления, которая и без того уже не справляется с системными вызовами. Мы видим, что все кризисы система решает только через "ручное управление" - то есть, системные механизмы уже не работают вообще. Теперь же её дополнительно заваливают еще большим увеличением нагрузки.
В каком-то смысле нам единственное в чем точно повезло - так это с кретинизмом правящей знати. Будь она умной, она бы еще долго убивала страну. И гораздо более качественно, не оставляя после себя даже пепел. К счастью, эти умом и сообразительностью не отличаются, а потому ведут дело к краху гораздо быстрее. Такими темпами у них остаётся не так уж и много времени.
! Орфография и стилистика автора сохранены
