У развязанного против народа страны террора есть свои внутренние ограничения, и чем дольше насилие является единственным методом управления, тем более явно эти ограничения будут превращаться в системные сбои.
В чем тут дело? В том, что террор, если он не ограничен по времени (а заканчивать его власть не может по банальной причине - на рутинное "мирное" управление у нее уже нет ни ресурса, ни компенеций), то его приходится ограничивать по той социальной группе, которая и подлежит безусловным репрессиям. Давить всех можно, но очень ограниченное время - пандемия это очень хорошо показала. Даже неактивное сопротивление в виде бойкота привело к коллапсу управления пандемией, как проектом.
В итоге террор свиреп и беспощаден только к одной группе - к активным противникам Путина лично и режима в целом. Отдельно выделяются потенциальные противники, которые по мнению властей могут перейти в разряд активных, но остальное население просто запугивается или на него воздействуют прессом пропаганды.
Становится понятной проблема, которая возникает уже второй раз. Первый раз - мятеж Пригожина. И он сам, и его "Вагнер" для режима, безусловно, "свои". И уж точно не выступали ни против Путина, ни против режима. Однако у них была своя причина для недовольства, и когда она возникла и перешла в деятельное поле, система просто не понимала, как реагировать. А потому самоустранилась от реакции, не зная, что делать. Давить как Навального - а с какой стати?
С забегом на махачкалинский аэропорт произошло то же самое. Толпа не выкрикивала антипутнские лозунги, она не требовала смены режима, то есть - по всем признакам свои для режима. Но при этом толпа явно выпала из-под контроля. Да и наказать ее невозможно. Буквально не за что, ничего предосудительного в рамках политических и этических установок террора она не совершала.
Поэтому и раздают участникам смешные административные сроки. Вроде бы нужно как-то реагировать, но как- непонятно.
Иначе говоря - проблема существует. Ненависть неизбежно дает плоды, которые рано или поздно, но выплеснутся наружу. Пропаганда, накачивая людей животной злобой, отрабатывает свои серебреники в полный рост. Но если эта ненависть будет направлена на что-то, что режим не считает необходимым защищать как Брестскую крепость, он снова пропустит удар и будет реагировать уже после того, как всё произойдет.
Это могут быть социальные бунты, это может быть что-то на национальной почве, это может быть какая-нибудь авария или катастрофа техногенного характера (в конце концов, инфраструктура уже просто рассыпается). Опять же - мы ведь воюем, хотя формально считается, что "спецоперируем". Что это такое - уже давно непонятно, но состояние боевых действий в наличии. А значит - что-то внезапно неожиданное может произойти и с этой стороны.
В общем, поводов может быть масса, причем таких, о которых даже и подумать-то сейчас не получается. Но везде реакция режима будет одной и той же - полный ступор.
Ну, и плюсом здесь идет дичайшая ригидность высшего руководства. Оно и в нормальые времена не отличалось оперативностью, а сейчас так и вообще пребывает в постоянной коме. Поэтому любой местный чиновник впадает в подобной обстановке в ступор - инициатива наказуема, решений сверху нет, а вышедшие из-под контроля люди не идентифицируются им как однозначные враги. В подобных ситуациях единственно доступное решение для любого чиновника, включая и высших - самоустранение. У начальства голова большая, пусть оно и думает.
Сложившаяся система насилия приобрела самодостаточный характер, и ее изменить чрезвычайно непросто. Поэтому подобные ситуации будет происходить и далее, причем все чаще, так как психика людей уже просто не выдерживает и срывается, а реакция власти будет точно такой же - впадение в анабиоз.
! Орфография и стилистика автора сохранены
