То, что избирательная система в России — фикция, подтверждается на всех этапах так называемых "выборов". Кандидатов просто не допускают до регистрации. После каждой выборной кампании публикуются данные математической статистической обработки результатов, которые тоже вполне убедительно демонстрируют наличие "аномальных" голосов, подаваемых за нужный режиму результат, будь то голоса за Единую Россию или за путинские поправки к конституции. Проще говоря — фальсификаций. Причем с каждой кампанией "аномальные" голоса растут в числе. В 20 году было обнаружено более 20 млн "аномальных" голосов за поправки.
В России нет выборов, а значит — этот институт используется только для одной цели — создать видимость легитимности захвативших власть и приватизировавших государство братков из девяностых.
В реальности мы снова сталкиваемся с ситуацией, которую предельно чётко охарактеризовал советский прокурор Руденко на Нюрнбергском процессе: "...Впервые в истории человечества правосудие сталкивается с преступлениями такого масштаба, вызвавшими такие тяжелые последствия. Впервые перед судом предстали преступники, завладевшие целым государством и самое государство сделавшие орудием своих чудовищных преступлений..."
Ровно то же самое сегодня уже произошло в России. Преступное сословие завладело целым государством и сделало его орудием своих чудовищных преступлений.
Можно совершенно точно сказать, что любые призывы к участию в "выборах" при том, что они лишены ключевого параметра — самого выбора — является соучастием в преступлениях этого режима. Любые аргументы и призывы к легитимизации этого режима являются его поддержкой. "Умное голосование" Навального — тоже. И даже в первую очередь, так как оно формирует у людей ложное представление о том, что фашизм можно победить демократическими процедурами.
На данном этапе любая форма несоучастия в преступлениях — это уже борьба. И более того — единственно возможный вид борьбы с режимом. Он, этот вид, нелинейный и непрямой, а потому непрост даже для понимания. Но выглядит при этом достаточно понятно — бойкот. Или ненасильственное сопротивление в любых формах несоучастия с любыми действиями режима. Тут вчера Дмитрий Гудков развел руками в интервью украинским СМИ — я, дескать, не знаю, как расшатать этот режим.
Ответ на самом деле прост — он расшатывает сам себя. Задача общества — не помогать ему действиями и не мешать его самоуничтожению. Участие в любые проектах режима — это помощь ему. Любая форма соучастия в его преступлениях укрепляет его. Поэтому как раз ненасильственный бойкот — наиболее приемлемый и наиболее эффективный в данных условиях способ борьбы. Фашистская диктатура обладает мощными структурами подавления и террора. Но когда давить некого — эти структуры неэффективны, у них нет объекта приложения своих сил, а потому возникает своеобразное "аутоимунное заболевание" - когда перекачанный защитными механизмами организм фашистского государства начинает пожирать сам себя в отсутствие того врага, против которого выстроены эти защитные структуры.
Да, это не быстро. Да, это не прямо завтра. Но альтернатива — это как ни парадоксально, укрепление этого режима. Поэтому любые призывы к участию в легитимизации путинского фашизма — это прямое соучастие в его преступлениях. И иного понимания на самом деле просто нет.
! Орфография и стилистика автора сохранены
