Знаю, знаю, что среди сетевых эстетов, "разговор с таксистом" считается презренным жанром.
И, тем не менее, готов претерпеть...
Итак, случилось мне побеседовать с весьма неглупым таксистом, приехавшем из Киргизии на заработки.
Я поинтересовался у трудящегося, что он думает про очередную киргизскую революцию, которая в тот момент была в самом разгаре.
— Пустое дело, — махнул рукой таксист. — Хищники выясняют отношения.
Такой неожиданный словесный оборот заинтересовал меня, и я начал выспрашивать моего случайного собеседника о том, как устроена жизнь в Киргизии. А по-русски он говорил на удивление бойко.
Из его слов вырисовывалась следующая картина: все народонаселение там делится на две неравные группы: "овцы" и "хищники".
"Овцы" кормятся от трудов своих, как кому удается (а удается обычно не слишком хорошо), а "хищники" выхватывают овец из стада и употребляют по-разному. Но не всех сразу, разумеется, а в разумных масштабах, как и полагается рачительным санитарам леса.
"Хищники" организованы в стаи по кланово-ведомственному принципу. Стай множество, но самые сильные — комитетчики и менты. Комитетчики выбирают "овец" пожирнее, менты — попостнее (но компенсируют количеством). А остальные подбирают, что остается.
— А вот говорят про северные и южные кланы, что они между собой борются, — вставил я свои три копейки.
— Да, борются, — согласился таксист, — Только и те, и другие — хищники и простой овце там ловить нечего.
— А ты, выходит, из "овец", — бесцеремонно поинтересовался я, — раз сюда приехал.
— Я был ментом, — разоткровенничался таксист — возил начальника. Однажды он взял одного парнишку (по мелкому делу) и стал с семьи требовать большой выкуп. А у тех денег нет — одна корова — кормилица. Он заставил корову продать, а деньги забрал. Я после этого из ментов ушел.
— Совесть замучила?
— Кто не рожден хищником, не сможет сырым мясом питаться, — философски заметил мой собеседник.
— И после этого ты в Москву подался?
— Да. Здесь у вас хорошо, овец почти не режут, — дипломатично заметил он.
— Режут, — разочаровал я его.
— Но не так. Здесь можно честным трудом прокормиться и даже скопить.
— У нас говорят: "Трудом праведным не наживешь палат каменных", — гнул я свою линию.
Таксист пожал плечами:
— На земле правды нет, только на небе. Нужно жить чисто, молиться, готовиться к встрече.
— С кем?
— С Аллахом!
Я не раз мысленно возвращался к этому разговору.
Удивительно простая и четкая философия: "овцы" и "хищники" и ныне, и присно, и во веки веков.
И у зверей, и у людей. Банально, но реально.
Раз ты не хищник, то тебе стригут, а то и режут.
Можно, наверное, отбиться, если ноги сильные и рога крепкие.
Отобьешься ты — зарежут соседа. Отобьется сосед — зарежут тебя. Но обстригут обоих.
И весь социальный прогресс, получается, сводится к проценту зарезанных: чуть больше — чуть меньше.
Ну и глубина выстригания шерсти (как это называется у овцеводов): наголо или полубокс.
А справедливость, гуманизм, солидарность, человечность и пр. и пр. — опиум для народа.
И единственная надежда — копыта да рога.
Так? Или все-таки, нет?
И прогресс неотвратим, гуманизация неизбежна и рано или поздно волк будет радостно щипать травку рядом с невинным агнцем? И оба станут активистами движения за права животных?
А, может быть, есть избранные и отверженные народы и страны?
Одним, в силу каких-то непонятных соображений, история даровала прогресс, других лишила такой благодати, заставив ходить по вечному маршруту травоядных и хищников, как в африканской саванне: антилопы за травой, хищники за антилопами. И так из тысячелетие в тысячелетие.
И неужели наша Россия среди отверженных?
Вот вопрос, без ответа на который мы, как слепые
И вожди наши кажутся слепыми поводырями слепых.
Впрочем, слепота не всегда минус.
Голый землекоп, например, почти слеп: глаза всего 0,5 мм., зато какое обоняние…
Заранее предчувствует генеральную линию и роет в строгом соответствии.
Потому и остается вечно молодым, почти недоразвитым.
Что-что, а историческое обоняние у нас развито.
Умеем прислушиваться, принюхиваться, прикидываться и заводить рака за камень.
Тем и живем.
! Орфография и стилистика автора сохранены
