По мнению некоторых экспертов, избранный президент Украины Владимир Зеленский бросил вызов Владимиру Путину и начинает вести информационную войну на его поле. В самом деле, еще во время предвыборной кампании шоумен заявил, что планирует создание специальных медиа-продуктов на русском языке, направленных на разъяснение позиции украинских властей жителям Донбасса. После победы на выборах Зеленский обратился не только к украинцам, но и к жителям других постсоветских стран с вдохновляющим лозунгом "Смотрите на нас, это возможно".
Следующим заявлением в том же направлении стал ответ на решение Путина предоставить в упрощенном порядке паспорта жителям временно оккупированных территорий Донбасса и уроженцам Крыма. В свою очередь Зеленский отметил, что Украина предоставит защиту, убежище и украинское гражданство всем, кто готов бороться за свободу. "Мы будем предоставлять украинское гражданство представителям всех народов, которые страдают от авторитарных и коррумпированных режимов. В первую очередь — россиянам, которые сегодня страдают едва ли не больше всех", — пообещал он.
"Мы видим ситуацию, когда господин Зеленский уже сейчас сделал символическую и информационную политическую заявку на постсоветском пространстве, выступив с инициативой, чтобы Киев стал форпостом сопротивления, на который могут ориентироваться не только украинцы", – прокомментировал высказывание избранного президента политолог Олег Саакян в интервью ?проекту Донбасс.Реалии.
Конечно, пока рано рассуждать о том, последуют ли за словами Зеленского конкретные действия, однако его публичные высказывания действительно свидетельствуют о намерении перейти в активную фазу информационной войны и побороться не столько за территории, сколько за умы проживающих там людей.
Если действующий президент Петр Порошенко делал акцент на укреплении обороноспособности государства, в том числе в культурной сфере, путем создания независимой церкви, укрепления украинского языка и запрета на российские фильмы и даже соцсети, то Зеленский заявляет о своей готовности несколько "открыть" украинское культурное и информационное пространство, давая возможность транслировать пример украинской демократии не только на Донбасс, но и в постсоветские государства. Возникает вопрос, насколько эффективной может быть подобная информационная политика, если она будет реализована?
Казус КенжалиевойС одной стороны, определенный резон в подобном расчете действительно присутствует.
Еще в самом начале украино-российской войны многие аналитики отмечали, что
подлинный страх Путина – это не то, что постсоветские страны отторгнут "русский мир", а то, что они создадут независимую от России версию "русского мира": феномен русской культуры, свободный от имперской пропаганды.
Российские чиновники, официально декларирующие свою обеспокоенность тем, что в Украине перестанут отмечать День Победы, гораздо больше боятся другого: "альтернативного" Дня Победы, показывающего, что трагедию войны можно переживать и чувствовать иначе, что подлинная память отличается от официоза, а самое главное, что из событий прошлого делаются совсем иные выводы в настоящем. Главный страх обитателей Кремля – это не отказ бывших советских республик от чтения Пушкина, а то, что в них появится иное прочтение знакомых произведений, иные стихи и книги на русском языке, направленные не на поддержку российских имперских устремлений, а против них. Главный страх приближенной к Кремлю верхушки РПЦ – это не "гонения на христианство", а демонстрация того, что существует "иное христианство", не связанное с российским "ура-патриотизмом" и подчеркиванием мессианской роли Москвы.
В этой связи показателен случай крымскотатарской поэтессы Алие Кенжалиевой, против которой почти год назад едва не возбудили уголовное дело по статье "реабилитация нацизма". В своих стихах Алие писала о том, как пафос, милитаристская идеология и культ войны, пропагандируемые в современной России, оскверняют реальную трагедию и память о погибших, тем самым наступив на больную мозоль пропагандистам.
Возможно, если бы эта история не получила огласку, уголовное дело действительно могло бы появиться. Приговор за стихи выглядит не более абсурдно, чем приговоры по некоторым делам о репостах, а местное управление МВД, в отличие от Следственного комитета, заключило, что "реабилитация нацизма" в стихах Кенжалиевой присутствует. Однако дело получило огласку, а вместе с ним обрели популярность и сами стихи – не отрицающие войну, а призывающие молиться за души убитых в окопах! И популяризация таких стихов оказалась для властей страшнее, чем отказ в возбуждении уголовного дела, который в итоге и был вынесен.
Таким образом, как показал "казус Кенжалиевой", в создании альтернативной русскоязычной культурной парадигме все еще существует большой потенциал по разрушению созданных пропагандой ложных ассоциаций, штампов и клише, а главное, ее самопровозглашенной монополии на культуру, историю и язык.
Возможные риски
С другой стороны, многие эксперты справедливо опасаются того, что попытка Украины вести борьбу "на поле противника" может поставить страну в уязвимое положение, не только не повлияв на россиян и жителей оккупированных областей, но и создав дополнительные возможности для активизации российской пропаганды в Украине. Очевидно, что именно на будущую слабость в "оборонительной" стратегии рассчитывала Москва, прилагая перед выборами максимум усилий для поражения Петра Порошенко. Как справедливо отмечает Виталий Портников, скорее всего, у Кремля не было задачи привести к власти именно Владимира Зеленского, однако "в российских спецслужбах возобладало мнение, что при президенте Зеленском Украину будет намного проще дестабилизировать и… интегрировать".
Неизвестно, насколько справедлив был расчет Москвы, однако действия Путина, предпринятые им сразу после выборов, показывают, что он исходит именно из этого расчета. В первую очередь, сюда относится демонстративно принятое сразу после выборов решение об упрощенном порядке выдачи паспортов. При этом вся российская пропаганда демонстрирует, что не воспринимает вновь избранного президента Украины как серьезного противника.
В самом деле, пропагандистские СМИ создают образ Зеленского как "зла", но, в отличие от Порошенко, не "абсолютного и страшного", а несерьезного и пародийного зла. Они подчеркивают, что он, как и Порошенко, является "антироссийски настроенной западной марионеткой", разве что "без ярко выраженного нацизма", что объясняется "более утонченными методами западных кураторов". При этом отношение российских властей к этому "виду зла" выглядит подчеркнуто пренебрежительным, и в объяснениях решений Москвы из уст пропагандистов чаще всего звучит риторика вроде в стиле "наказать мальчишку".
Исходя из этого, некоторые украинские военные эксперты опасаются, что, несмотря на "КВНовскую" популярность, созданный пропагандой образ Зеленского не даст возможность большинству россиян воспринимать слова украинского президента как авторитетное мнение. По их словам, принятие в России закона о "суверенном интернете" и вовсе может свести на нет попытку повлиять на российское информационное пространство извне.
Часть же экспертов по медиавойне также опасаются, что попытки соревноваться с российской пропагандой в одном поле могут подорвать меры информационной безопасности, введенные Петром Порошенко.
! Орфография и стилистика автора сохранены
