В хосписах люди умирают. Это же очевидно. Зачем тогда все это? Все эти сказки про жизнь - на всю оставшуюся жизнь, про то, что помочь можно всегда, даже если нельзя вылечить, про то, что в хосписе не так страшно и не так одиноко…
Это же все равно - конец…
Зачем все это лицемерие с концертами и собаками, зачем эти псевдо-весёлые волонтёры, зачем ужин a la carte…
Перед смертью не надышишься. Просто дайте морфин, закройте дверь и отойдите.
Ведь так, да? Большинство людей думают именно так. Боятся и хосписа, и самого слова... "хоспис"… и всего того, что происходит за его стенами. Смерть, липко, страшно, запах болезни, горя, мертвячины. Какие-то молочные киношные образы: сгорбленные спины рыдающих вдов, кафельные стены, циничные патанатомы… Боже, сколько раз я видела этот округляющий глаза ужас в ответ на мои слова: да ну что вы, заходите, не бойтесь, вам понравится, вы удивитесь и уже никогда больше не будете бояться… Идиотка юродивая, думают эти люди… но при этом многие заходят. Потому что все, что страшно и неизведано - манит. Заходят из любопытства, побороть свой страх, убедиться в том, что это не про тебя...
И каждый, именно каждый, кто оказался по ту сторону, кто зашёл за эти двери как гость, как пациент, как родственник или как волонтер, каждый, кто за собой эти двери закрыл и оказался внутри, от неожиданности затихает, оглядывается по сторонам, потом как-то даже немного вырастает, плечи разворачиваются, лицо расслабляется и появляется удивленная и немного недоверчивая улыбка, беспомощная и мягкая, как у спящего ребёнка. Каждый вошедший делает вдох, а выдохнуть от непонятных в таком месте эмоций сразу не может:) и только удивлённо заглядывает то в гостиную, то в меню на столе, то в гардероб без номерков, то в ванную, где горят свечи… как это? Это хоспис?
Это же похоже на уютный отель, или на старую подмосковную дачу, полную воспоминаний, как писательский дом в переделкино, да, это похоже на дом, и тут совсем не страшно, прямо как дома, и пахнет хлебом, кофе, коньяком, мандаринами.
На вон на полу (??) сидит медсестра и с пола смотрит на курящего на кровати старика, улыбается ему, следит, чтобы не упал на него пепел…
Это хоспис?
И в холле объявление: сегодня у нас в гостях Ингеборга Дапкунайте и Александр Цыпкин. Они будут читать стихи и рассказы, а мы слушать. Приходите. Будет вкусно и алкоголь:)
Погодите, но как же? Зачем? Ведь не спрячешь же боль и горечь разлуки все равно за этими маленькими приятными радостями.
Нет, не спрячешь, да и не надо.
Боль и разлука должны болеть и печалить, и плакать не возбраняется. Да и вот около медсестры Кати на стуле сидит женщина в слезах, Катя смотрит ей в глаза, держит ее руки и своих и что-то тихо ей говорит: вещи соберём, сейчас, посидите ещё, такси не вызываем, вы уверены?, одна поедете домой?, пойдёте одна?, по снегу белому?, ну если вам так правильнее...
То есть вот тут она плачет, потому что вот там у неё умер муж, не муж?, как дочь?, ДОЧЬ УМЕРЛА??, а вот тут сидит на полу медсестра и курит с пациентом, а вот там пришла Ингеборга Дапкунайте, актриса, стихи читать… а у нее дочь только что умерла.... Сюрреализм…
Да. Потому что хоспис - это дом, в котором не страшно проживать последние дни жизни, рядом с близкими, рука в руке…
А раз это дом, то тут перемешано все. Как дома. Запах уборной и кофе. Слезы и книги. Голоса друзей и звуки радио. Гости и сантехник. Чемодан и суетливая собака. Дети и сиделка рядом с бабушкой. И кто-то хочет ванную со свечами, а кто-то сидит за столом с Ингеборгой и Цыпкиным. И он подписывает свою книжку. А она подписывает фото с автографом и улыбается своей европейской улыбкой. Как будто она дома у себя.
....
Когда-то я спросила у папы, мне лет 12-13 было, в чем смысл жизни, если умрешь все равно. Папа очень серьёзно ответил, что смысл в том, чтобы встать с утра и прожить день. В каждом дне смысл. В жизни каждый день. В хосписе, где осознание ценности каждой минуты ощутимее просто потому, что счёт жизни идёт на дни, эта папина истина кажется очевидной... В хосписе жизнь, на всю оставшуюся жизнь. Тут она густая и с концентрированная. И время в хосписной гостиной, где вместе курящий старик, Ингеборга, плачущая мама, - замедляется.
Вне стен хосписа, те семьи, которые к нам не попали, растеряны, не знают, где искать помощи, да и надо ли искать... Вне стен хосписа пациенты страдают от боли и беспомощности, мучаются, что стали обузой для родных, а близкие не могут быть искренними ни минуты: дома надо делать вид, что ты сильный, тебе не трудно, и вовсе это все не обуза, а даже наоборот, а на работе надо делать вид, что дома все ок, хотя если попробуешь посмеяться над анекдотом или присоединиться к корпоративу - тут же поймаешь косые взгляды: это как это она тут с нами пойдет кутить, у нее же дома мать умирает, фуу, какая безнравственность... А наедине с собой родственнику оставаться страшно... Ответственность, с которой не знаешь как справиться, жалость к себе и полное отсутствие права на получение помощи.
И только в хосписе есть свобода быть собой. В хосписе можно не врать. В хосписе можно не бояться, потому что ты не один. В хосписе можно не стыдиться собственных чувств: слез, растерянности, радости, смеха, желания убежать и спрятаться, или наоборот, желания выпить и, расслабившись, вспоминать-вспоминать-вспоминать... не убегая...
Потому что хоспис возвращает пациентам и их близким право быть собой, что бы ни происходило. Потому что хоспис - это дом, а значит, тут безопасно.
! Орфография и стилистика автора сохранены
