Советские продолжают кланяться и расшаркиваться, даже когда не принуждают. При том - удивительно - но ровно те же, что всю жизнь рассказывали как их преследовали. Да и не только их - но и родителей их, отцов-дедов, далее по списку, вплоть до собаки Жучки. И хоть по историческим документам - сие вероятно, всё более начинаешь сомневаться. И правда - "не стреляют по темницам", не приходят арестовывать, не лишают пенсий и крова, ан нет. Так и тянет совписа то Америку проклясть, то нечто политическо-угодливое ввернуть, даже не между строк, а прямым текстом. Удивительные люди, неваляшки бессубъектности. Шизоидные устрицы.
Шизоидом был и главсовпис - Фадеев, одной рукой он отправлял людей в лагеря, другой подписывал за них письма спасителя-благодетеля. Вот так с утра до вечера благодетельствовал и убивал, молился и каялся, пил и плакал. Пока не спился и не застрелился.
Нынешние - менее монументальны, те стреляться не станут. Шизоидные их движения, настолько жалкие, что порой, кажется, скорей - уже болезненно-интуитивные, нежели продуманные - рисуют некий псевдобиографический узор, рисунок на зыбком песке, что исчезнет с первым же ветром, но наблюдать за которым - особое сладостно-гнилостное упоение. Как наблюдать за всяким падением - в антропологических и литературных интересах.
Ибо когда говорят - о бесконечности падения (а они часто о том толкуют с видом моралистов) - говорят - о себе. О себе. Они. Говорят.
В России надо жить медленно - говорят. На самом деле, мало кто медленно живет. Разве что старики и женщины определенного типа. Старики живут медленно от усталости и нищеты. Усталость и нищета похожи на мудрость. Но только похожи. Томление бренной плоти лишь - усталость. В женщинах же замедленность Тела. Груза. Транквилизируящая безысходность статичности. С компотикам. С леденцами. С Всё-как-у людей. Плывет гусыня в ад. В кисельные реки, в молочные берега. В ряженку.
Большинство же живет быстро. Истерично. Невротично.
Суетливенько. Не попадает в ритм. Но все они вместе проваливаются в безвременье, в канализацию небытия.
Здесь - диктат пространства. Территория безвременья.
! Орфография и стилистика автора сохранены
