1. Буквально одним штрихом – всенародной дискуссией о том, является ли кандидат М. антисемитом, - партия стремглав ушла от темы кандидата К., в неглиже обсуждавшего: является ли Н. просто подонком, или еще и нацистом, а Я. – вымогателем…
Поэтому единственное, что способно выручить их соперников – это всенародная дискуссия о том, является ли кандидат Ш. – семитом.
Например, один историк (профессионал) раскопает, что он – потомок крестоносцев – маркграфа фон Ш., чей дед спасался от чеки пятым пунктом и генами прапрапрабабки-мавританки, а другой историк (любитель и блогер), что он, Ш. - потомок сподвижника Петра Первого – алхимика и чернокнижника ван Ш.
2. "История свидетельствует" [мем], что цензурные запреты, особенно, если царит не совсем уж кромешный террор, можно использовать против власти, как в айкидо используют натиск соперника против него же.
Например: запрещено призывать к бойкоту выборов. Но пропаганду тезиса о том, что участвуя в выборах, и особенно, поддерживая на них оппозицию, ты – как настоящий патриот – всемерно укрепляешь государство и систему – запретить нельзя никак.
Или, вот – еще интересней. На исходе советской власти категорически нельзя было предлагать рецепты ее ликвидации, но можно было подробно, хоть и витиевато, рассказывать, как и чему она мешает…
Поэтому последние три года этой власти на просторах страны шли эксперименты: от публичных голодовок (как у киевских студентов в сентябре 1990) и массовых демонстраций, до участия в выборах и даже восстаний – как в Баку в январе 1990 года.
В итоге, как известно, победил комбинированный вариант: сочетание митингов, действий оппозиционных депутатов и банального военно-дворцового переворота – переход на сторону антикоммунистов исполкома Моссовета, командующего ВДВ ген. Грачева и главкома ВВС ген.-полк. Шапошникова…
Это я к тому, что для режима куда опасней просто агитация, плавно подводящая население к как бы самопроизвольно возникающему у человека озарению: "власть – долой", но умолчанием оставляющая слишком большой простор для догадок и импровизаций, нежели возможность публично агитировать за "власть – долой" и за различные схемы "долоя", которые именно из-за свой публичности обречены на характер скорее вегетарианский…
! Орфография и стилистика автора сохранены
