В Москве прошла пресс-конференция градозащитников о сносе доходных домов Привалова на Садовнической улице. Эксперты отмечают — уничтожение памятника не чудовищная случайность, а закономерный результат политики властей столицы. Система охраны наследия в Москве фактически отсутствует, констатируют они. Активисты и специалисты очень часто оказываются бессильны — достучаться до властей города не получается, зато к готовым на все ради получения сверхприбылей застройщикам чиновники прислушиваются куда охотнее. Если порядок принятия решений правительством города не будет изменен, историческая часть города очень скоро будет уничтожена, предостерегают эксперты. О том, как наладить диалог между администрацией, обществом, экспертами и застройщикам, что изменить и какие здания находятся в группе риска, рассказали координаторы движения "Архнадзор", ученые и архитекторы.
Утром 16 января строительная техника начала снос доходных домов Привалова, работы архитектора Эрих-Рихарда Нирнзее. Аттестованный госэксперт Татьяна Михайлова признала полностью сохранившийся комплекс начала XX века памятником архитектуры федерального значения, но это не помешало "сносной" комиссии (именно так обычно активисты называют Комиссию при правительстве Москвы по рассмотрению вопросов осуществления градостроительной деятельности в границах достопримечательных мест и зон охраны объектов культурного наследия — прим. Каспаров.Ru) приговорить здания к уничтожению. Возглавляющий комиссию вице-мэр Марат Хуснуллин даже назвал экспертизу "вбросом", намекая, видимо, на деятельность некой "подрывной группы", мешающей оформлять, по сути, уже принятые решения. Пока документ находится на рассмотрении властями города (а решение по экспертизе еще не принято), по закону никакие работы с комплексом вестись не могут, замечают градозащитники. Но и это роли не сыграло.
Не помогло культурное значение домов — в одном из корпусов располагалась редакция журнала символистов "Млечный путь". Ее посещали многие известные поэты того времени, в частности, свои ранние стихи в этом здании читал Сергей Есенин.
Как отмечает профессор МАрхИ Наталия Душкина, "в таких памятниках важна даже дверная ручка", ведь многие элементы здесь имеют не только архитектурную, но и мемориальную ценность. По мнению координатора "Архнадзора" Константина Михайлова, чиновники тоже понимали ценность зданий, которые обрекли на снос.
"Парадокс, что фасады этих зданий публикуются в журнале, издаваемом Мосгорнаследием как образец прекрасной архитектуры начала XX века, и в тоже время сотрудники Мосгорнаследия на градостроительной комиссии голосуют за их снос", — замечает эксперт.
Снос происходил под охраной полиции и ЧОПа. Попасть на территорию внутреннего двора, откуда началось разрушение, через отгороженную арку не удалось не только активистам-градозащитникам и возмущенным жителям района, но и депутатам Госдумы и Мосгордумы. Особенность зданий доходного дома Привалова в том, что наиболее красивой стороной они были обращены именно во двор, создавая в нем свой особый отдельный мир. Начали рушить памятник с башни готического восточного строения. Как отмечает координатор движения "Архнадзор" Рустам Рахматуллин, это похоже на символический жест — в первую очередь уничтожить один из наиболее ярких элементов, символ борьбы за архитектурный комплекс. Всего за несколько часов дом лишили фасада, а деревья во дворе спилили.
Несмотря на нанесенный памятнику урон, "Архнадзор" намерен добиться от Министерства культуры ответа на поданный туда акт историко-культурной экспертизы.
"Сам проект был изначально незаконным, несмотря на то, что его исправно согласовали все московские инстанции",
— уверен Михайлов.
Эксперт отмечает, что предложенная застройщиком планировка новых зданий на месте домов Привалова выглядит весьма своеобразно (а ведь с этого проекта все началось): внутреннее пространство между новыми корпусами в стекле и металле, единое пространство офисного атриума вместо двора, одно здание вместо трех отдельно стоящих и подземная парковка. "Это называется на языке официальных городских властей и на языке девелопера "сохранением и восстановлением исторического облика". А дело происходит в охранной зоне, где закон запрещает новое строительство и разрешает только регенерацию, то есть восстановление исторических объектов среды", — замечает эксперт. "Архнадзор" считает такой проект нарушающим законодательство о строительстве в зонах культурного наследия.
Михайлов знает, о чем он говорит — он один из членов "сносной" комиссии, многие годы пытающийся противостоять принятию губительных для города решений. Эксперт уверен, что произошедшее — логичный результат сложившегося порядка принятия градостроительных решений в Москве. На рассмотрение органа постоянно выносятся проекты, по которым уже вынесен весь основной корпус решений, необходимых для начала строительства. В случае с домами на Садовнической улице застройщик уже получил постановление правительства Москвы и решение Градостроительно-земельной комиссии Москвы (ее возглавляет мэр Сергей Собянин — прим. Каспаров.Ru) о реализации инвестиционного контракта, выданный Москомархитектурой градостроительный план земельного участка, разрешение Мосгосстройнадзора на строительство нового объекта на месте исторических зданий. Имея на руках подобные документы, застройщик часто говорит о строительстве и сносе как о решенном деле и указывает комиссии, что ему не хватает только ее решения.
"Как может в этих условиях голосовать комиссия, заведующая вопросами сноса, учитывая, что ее большинство составляют работники тех же самых органов исполнительной власти города и ей руководит вице-мэр.
Когда городское начальство уже проголосовало в других местах и других этажах за снос, совершенно понятно, как себя поведут люди из управлений и департаментов по архитектуре, строительству, ОАТИ и прочих отраслей городского хозяйства",
— объясняет Михайлов. Он не помнит ни одного случая, когда орган проголосовал бы вопреки позиции других ведомств и мнению председателя. "И эксперты по историческому наследию, и общественные представители даже при их солидарном голосовании всегда остаются в меньшинстве", — замечает Михайлов.
При решении о сносе или сохранения здания главную роль должны играть его архитектурная, градостроительная (формирующая среду города), историческая или иная культурная ценность. Но профессионалы в этих сферах составляют меньшинство в существующей инстанции.
Более того, телега здесь ставится впереди лошади. "При рассмотрения любого градостроительного проекта нужно сначала решить, может ли город расстаться с теми историческими зданиями, которые находятся на потенциальном месте строительства. И только когда этот вопрос решен, можно переходить к следующим этапам — утверждению новых проектов на этом месте, выдаче разрешения на строительство, выпуску постановлений правительства Москвы и так далее", — описывает эксперт, как на самом деле должна выглядеть эта система.
По мнению Душкиной, эта ситуация сравнима с тем, как если бы эксперты по культурному наследию голосованием решали проблемы ядерной физики. Она поясняет: в "сносной" комиссии вообще не представлены урбанисты, специалисты по ревитализации зданий (ревитализация — процесс воссоздания, оживления и восстановления городского пространства — прим. Каспаров.Ru) и территорий, реставраторы, краеведы, историки Москвы, музейное сообщество. Экспертов по наследию и представителей общественных организаций мало, и их голосов недостаточно, чтобы спасти приговоренные властями постройки. Просьбы о привлечении новых специалистов власти игнорируют.
Специалисты уверены: при нынешней системе решения таких вопросов историческая Москва обречена на гибель участок за участком.
Эксперты видят выход в том, чтобы создать независимый совет по культурному наследию Москвы, который будет решать судьбу исторических зданий, как это сделано в Санкт-Петербурге и некоторых других городах. Судьба памятников должна решаться не на основании голосования непрофильной комиссии по градостроительству, а по закону об объектах исторического наследия.
И при другой схеме принятия решений это возможно. "Группа ЛСР" — застройщик, сносящий дома Приваловых, по словам градозащитников, славится своей нахрапистостью и жесткостью. В Петербурге они намеревались снести станцию, питавшую город электроэнергией во время блокады, и занять находящуюся под ней территорию. Местный совет по культурному наследию не дал на это разрешения — памятник сохранен.
Душкина отмечает: из-за сноса домов Привалова вопрос о решении судьбы исторических зданий Москвы снова вошел в медийную повестку. Но этой темой нужно заниматься не от случая к случаю, а постоянно, причем не только в столице. Во многих регионах проблем с сохранением культурного наследия не меньше.
Рахматуллин отмечает, что еще в 2009 году "Архнадзор" представил свою "Красную книгу" — список исторических зданий Москвы, которым угрожает снос. Градозащитники сейчас работают над ее новой версией.
Они рассказали о девяти памятниках, которые в нее войдут — над ними нависла наибольшая опасность. Среди них, в частности, Миусское трамвайное депо 1874 года постройки, почти не исследованные с исторической точки зрения палаты рода Римского-Корсакова, усадьба графа Льва Разумовского, дом с майоликами в Лебяжьем переулке (к работе над ними, по предположению историков, могли иметь отношение Врубель или Васнецов).
"Большая часть тех примеров, которые мы привели, — это случаи из 2000-х годов, именно тогда некоторые из них были лишены охранного статуса. Прошло уже более четырех лет с момента смены городской администрации, но сейчас продолжают взрываться мины, заложенные еще тогда. И нынешняя администрация подрывает их с новым энтузиазмом", — отмечает Рахматуллин. Душкина также считает, что сейчас к историческому наследию города относятся еще жестче, чем при Юрии Лужкове. Она отмечает, что много лет эксперты боролись за выведение Департамента культурного наследия города (Мосгорнаследие) из подчинения Комитета по архитектуре и градостроительству Москвы, и ведомство в итоге получило формально независимый статус. "При этом все вопросы, которые решаются в отношении наследия, попадают под колоссальный пресс строительного лобби, в руки заместителя мэра, который ведает градостроительной политикой и строительством.
И мы понимаем, что за четыре года была создана государственная машина, совершенно потрясающая для проведения идей строительного лобби. Машина по выморачиванию того живого наследия, которое существует в центре города",
— говорит она.
Душкина отмечает, что в Мосгорнаследии за это время стало значительно меньше профессионалов, зато появилось куда больше "менеджеров". В ведомство можно писать письма, но на них приходят отписки. "Либо откровенная ложь, либо потрясающее незнание того, что происходит в городе", — комментирует она содержание ответов. Качество реставрации тоже падает, хотя расходы на нее колоссальны. Зачастую реставрация ведется не профессионалами, а силами ЖКХ. По мнению эксперта, культурное наследие города спасут только системные изменения. "Локальная смена персонажей в том или ином из существующих департаментов здесь ничего не изменит, уверена она.
Странную позицию занимает и главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов. Он неоднократно заявлял, что "тема архитектурного наследия перегрета" и "город нельзя музеефицировать". Душкина считает это спекуляцией.
"Конечно, города развиваются, но мы видим западные города, которые с этим прекрасно справляются. Там есть сносы, но в пропорциональном отношении, и с тем, что происходит в Москве, дистанция огромного размера",
— говорит она.
Душкина вспоминает, как на съезде градозащитников под патронатом правительства был показан фильм Андрея Лошака, в котором Леонид Козинец (владелец строительной корпорации "Баркли", член Совета при президенте РФ по жилищной политике и повышению доступности жилья, советник мэра Москвы на общественных началах — прим. Каспаров.Ru) показан как "одиозная фигура девелоперов". В фильме он заявлял, что людей, которые имеют доход ниже пяти тысяч долларов, надо выселить за пределы Москвы, а не представляющую никакой ценности историческую застройку надо снести. "Теперь мы видим этого персонажа не просто в бизнес-структурах, он прямой советник мэра", — напоминает Душкина. Сейчас Козинец появляется в телепрограммах о домах Привалова и утверждает, что они не имеют никакой ценности, а градозащитники "пиарятся". "Мы понимаем, что это один из первых людей, дававших мэру совет не останавливать разрушение", — с горечью замечает она.
По мнению Дукшиной, за сносом домов стоят люди, которые "имеют прямой доступ в высшие эшелоны нашей власти".
При этом ни один случай незаконного сноса памятников культурного наследия не завершился уголовным делом по соответствующей статье, констатирует она.
По ее мнению, ужасающая ситуация в Москве влияет и на другие регионы, которые зачастую руководствуются принципом: "Будем делать как в столице". Для изменений нужна политическая воля. Но есть ли она? Градозащитники вспоминают, что предложенную "Архнадзором" Хартию о защите исторического наследия города в 2013 году не подписал только один из шести кандидатов в мэры Москвы — Собянин.
Рахматуллин отмечает, что 22 января в силу вступил пакет поправок к закону о культурном наследии. Он надеется, что он "даст зеленый свет дальнейшему выявлению памятников". Михайлов приводит пример-парадокс. Раньше, если человек писал заявление о необходимости сохранить тот или иной памятник, он должен был сам обеспечить проведение государственной историко-культурной экспертизы. То есть найти аттестованных экспертов, убедить их посвятить огромное время созданию этого документа и оплатить их работу. Сейчас любому гражданину достаточно просто подать заявку и власти обязаны будут провести экспертизу. Михайлов отмечает, что в новой редакции закона есть и "сомнительные места". "По этому закону все субъекты Федерации должны иметь специальные органы для защиты культурного наследия. В десятках регионов их просто нет, они входят в состав других комитетов, например местного министерства культуры. По букве закона такие неспециализированные органы не имеют права выполнять функцию охраны наследия. Если выполнять это положение, в десятках регионов эта функция должна быть заморожена", — замечает он.
Но входившим в рабочую группу градозащитникам все-таки удалось "отбить" некоторые угрозы, висевшие над законом. "Приходилось даже выходить на митинги, а не просто на одиночные пикеты у стен Госдумы против поправок, носивших конкретные депутатские фамилии. Например, поправки Плескачевского против введения в закон нормы о реконструкции памятников или поправки Давитиашвили, которые призваны были понизить уровень, на котором принимается решение о снятии памятника с охраны (лишении статуса объекта, который защищают от сноса и повреждения власти города или страны — прим. Каспаров.Ru). Мы делали это темами митингов, что довольно сложно. Даже в разговоре иногда не просто объяснить, о чем же идет речь", — рассказывает о протестах против "лоббистских вбросов" Рахматуллин. Душкина напоминает: надо помнить, что вандализм — род преступления, и бороться с ним можно только общими силами. Как бы ни было сложно, нельзя опускать руки, уверены эксперты.
