1. Общий кризис поверхностной и неравномерной европеизации.
Россия как страна в своей урбанизированной части, культурно вот уже 200 лет принадлежащая к европейской цивилизации, мучительно переживает внутренний конфликт с цивилизационной матрицей, созданной византийской культурной основой (которую неправильно называют евразийской). В европейской истории такой кризис всегда (Германия, Испания, Россия с середины XIX века) протекает как борьба сторонников институциональной европеизации и сторонниками "особого пути" (Der Sonderweg немецких романтиков).
В любой интерпритации (правыми монархистами или левыми "народниками") Особый путь всегда исходит из ограничения прав личности, сохранения (в том или ином виде) сословной структуры и государственного контроля над экономическими и культурными процессами.
Спор между сторонниками европейского мейстрима и сторонниками Особого пути вот уже свыше 110 лет питают непрекращающий конфликт в интеллигентской среде. Этот конфликт имеет либо одну "линию фронта" - "демократы" и "патриоты"; либо две — либералы-западники и агрессивные традиционалисты (черная сотня) и демократы-западники (либералы и социалисты) и демократы-общинники.
2. Одновременно в России происходит конфликт между вполне европейскими понятиями о правах и достоинствах личности в культурной элите, у части интеллигенции и у среднего класса и "византийским" (или, если хотите, "азиатским") отношением государства к этим правам, имитационным характером правовых и демократических институтов. Точно такой же конфликт привёл к "Арабской весне" три года назад — для тунисского, египетского и сирийского среднего класса, уже имеющих благодаря близости к Европе представления о стандартах современной демократии, жить в условиях коррумпированных полицейских диктатур показалась невыносимым. 14 лет назад схожие обстоятельства привели к революции против Милошевича в Сербии. Параллели с "Болотной" и со вторым Майданом, полагаю, излишни.
Я называю подобный конфликт Вторым кризисом вестернизации. Первый кризис — сопротивление традиционалистского в своей основе общества насаждению элитами западных стандартов. Это — большевизм, маоизм, "Национальная революция" Гитлера, Исламская революция Хомейни. Второй кризис — отторжение европеизированным обществом традиционалистских политических практик.
3. Объективное "обуржуазивание" феодального по социально-идеологической структуре общества. И всевластие силовиков, и номенклатурное устройство власти, и превращение политического, экспертного и творческого сообщества в клиентеллы, и патернализм масс, привыкших, как и всякие вассалы, получать награды за верность, в т.ч. верность, выражаемую публично-ритуально: нужное голосование, провластные митинги, всё это — типичное проявление "зрелого феодализма". "Конвейерная лента" истории неминуемо несёт такое квазифеодальное общество, сперва к абсолютизму, а затем и к буржуазной революции, и осознание этого является фактором постоянной невротизации правящих элит. Тем более, что это уже второе за четверть века разрушение феодальных структур. Поэтому очень многие узнают начальные признаки кризиса — автономизацию личности и профанирование государственной идеологии. Поскольку почти все помнят итог — крах государственности, то симптомы болезни пытаются и административно запретить, и лишить общественной санкции (подвергнуть травле).
4. Одновременно происходит достраивание "массового общества" - последние миллионы извлекаются из патриархальной крестьянской культуры и субкультуры фабрично-заводских окраин и интегрируются в государство, в Большое общество. Знаковым признаком нового этапа втягивание в Большое общество (ментальная урбанизация) стало то, что уже лет десять ВУЗы практически полностью заменили армию в качестве инструмента социализации молодёжи. Это процесс завершения урбанизации — втягивание не просто в городской, но крупногородской быт, является очень болезненным. Внутренне многие воспринимают его как предательство "малой родины" и "родного уклада" и от этого обостренно переживают обретение национальной идентичности.
5. Россия как империя, ощущавшая себя в качестве цивилизации, третий раз переживает процесс неизбежной диссипации, разделения на этнические государства и исторические области (Русский Кавказ, Урал, Сибирь...). Большевики преодолели первый распад созданием псевдорелигиозной наднациональной идеологии по модели Халифата. Ельцин пытался внедрить американскую модель гражданской нации, которая не возникла из-за отсутствия гражданского общества (только в нём она и возникла — фрагментарно). Сейчас действуют "царскими методами", чередуя репрессии, общеимперский национализм и ретроспективную утопию. "Царские методы" (и очень похожие на них позднесоветские) завершились распадом империй.
Все эти процессы являются абсолютно объективными и неотменимыми.
Дополнительными факторами, которые отягчают ситуацию в нашей стране являются: высокий уровень социального расслоения, в т.ч. между регионами; блокирование таких классических социальных лифтов как профессиональная служба в вооруженных силах и доступное качественное образование; низкий престиж честного труда, в т.ч. общественно-полезного интеллектуального.
Уже видно, что каждый из обозначенный процессов несёт слом существующей социально-политической модели.
Проблема в том, чтобы избежать насилия, чреватого эскалацией гражданской и межнациональной войны. Силы, успешно и быстро превратившие почти мирную украинскую Февральскую революцию в кровавую кашу, действуя по уже отточенным методикам, сделают тоже самое при любых мало-мальски значимых социально-политических протестах в России.
Единственный алгоритм преобразований, который снижает риск хаотизации и насилия — это последовательный путь комплексных реформ, благодаря которому все указанные конфликты разрешаются эволюционно. Технология таких преобразований должна быть основана на понимании, что "природу не обманешь", и вся разница между реформой и революцией заключается в том, что революция достигла своих основных целей постепенно и мирно. Насчёт целей революции — это не ирония. Европеец и американец, глядя из 70-80 годов XIX века на столетие вперёд, пришли бы к выводу, что в их странах победила социалистическая революция, в своём гуманизме сохранившая кучку богатеев, обложенных огромными налогами. Устойчивость реформ обеспечивается только тем, что каждая социальная группа постоянно видит, что её стремления и законные интересы либо удовлетворяются, либо она имеет легальную возможность их удовлетворить в обозримом будущем. В этом один из секретов двух самых успешных реформ — Ф.Д.Рузвельта в США и Ден Сяопина в Китае.
! Орфография и стилистика автора сохранены
Вы можете оставить свои комментарии здесь
