Термином клерикализация я именую только и исключительно стремление церкви к контролю над политической и общественной жизнью. "Православизация" государственной пропаганды — это только инструмент, либо, как это происходит в нашей стране, симулякр клерикализации.
Когда я был защитником искусствоведа Людмилы Василовской на процессе по выставке "Осторожно, религия!" (первый процесс над Юрием Самодуровым), то на суде часто говорили о стремлении РПЦ стать аналогом отдела ЦК КПСС по идеологии и о долге гражданского общества этому противостоять. Но дело в том, что Московская Патриархия не смогла стать подобным институтом и наверняка уже не станет. Все, на что она может рассчитывать — это, если использовать советские аналогии — Союз писателей. В СССР творческие союзы играли очень важную роль в идеологическом контроле над обществом. С учетом литературоцентричности русской культуры особое место отводилось именно писательским объединениям. Поэтому, например, репрессированных и при Сталине, и при его преемниках литераторов было куда больше, чем художников или режиссеров.
Более того, писателям отводилась такая неоценимая роль, как трегер (носитель) криптоидеологии (тайной доктрины) режима.
Очень часто власти было нужно, что бы в общество просачивалось то мировоззрение, которое на самом деле исповедовал имперский истеблишмент (республиканская элита в советскую эпоху исповедовал романтический этнический национализм). Этим мировоззрением был "умеренный" великодержавный фашизм в духе Муссолини — избегать расстрелов, но широко применять касторку. В сочетании с совершенно немарксистской "конспирологией".
Райкомовские и обкомовские агитаторы на такое сбиваться не могли. Зато писатели — легко и просто.
Поэтому в президиуме, выражаясь словами знаменитой песни Галича "любой заутрени в защиту мира", обязательно сидел писатель. И именно он высказывал самые кровожадные инициативы в отношении обладателей длинных волос и коротких юбок. Сейчас такую ответственную роль "управляемого фашизоида" стараются отводить духовенству.
Дело в том, что нами управляют "вульгарные марксисты", с молоком матери и студенческим портвейном впитавшие, что миром правят деньги, что демократия — эта ширма правления олигархов, что политика — это олигархический заговор, а история — борьба тайных обществ... Только исходят наши власти предержащие из того, что богатство — это хорошо, если оно находится в их руках. Они — в душе феодальные романтики, по их представлениям само по себе богатство, конечно, грязь и низость, но оно "очищается", пройдя через сакральный обряд "чекистизации" — переход в руки новой "опричной" элиты и ее доверенных слуг.
Как "марксисты наоборот", они на зубок затвердили, что "религия — опиум для народа", но сами исходят из того, что, во-первых, пара добрых тягов после трудового дня никому не повредит, а во-вторых, народ тоже заслужил релакс. Нашим правителям очень нравится идея "отвлечения от классовой борьбы", а слоган "Нет власти, если не от бога"* они с удовольствием бы высекли золотом на фронтоне мавзолея Ленина.
Поэтому МП РПЦ со всеми почестями предоставили вакантное место СП СССР. То же относится к внешней политике — там, где раньше ехал маститый или, напротив, прогрессивный поэт-писатель рассказывать о неукротимой тяге политбюро к ядерному разоружению и об опасностях боннского реваншизма, сейчас едет лицо духовного звания и соблазняет "малороссов" младшебратством в евразийской державности.
Поэтому власти предержащие очень любят и поощряют МП РПЦ, казенные изводы ислама и иудаизма, берегут и поощряют внутрицерковную коррупцию, закрывают глаза на педофильские инциденты (полагаю, что не менее редкие, нежели разоблаченные католические случаи — прим. автора).
Но никогда не допустят МП не только к выработке серьезных политических решений, но и даже формированию генеральной линии их пропагандистского обеспечения. МП или Духовному управлению мусульман разрешается поддерживать кандидатов от партии власти, но не участвовать в их отборе.
В МП это понимают и тайно очень этим разочаровано. Реальный общественный вес РПЦ крайне невелик. Это понятно — МП так и не стало институтом гражданского общества, оно является корпоративным объединением. Считать церковь гражданским обществом можно лишь в системе социологических координат, в которой и мафия — институция гражданского общества. Именно поэтому все усилия нового руководства МП повторить католические успехи в миссионерстве, в создании церковных структур гражданского общества — молодежных движений, общественно-политических движений, не говоря уже о профсоюзах и партиях, ничем не увенчиваются. Из негражданской по своей природе структуры гражданское общество не получается. Удались лишь несколько благотворительных проектов (благодаря энергии отдельных подвижников), ну, а также получилось создать микроскопические группы "прямого действия" — для хулиганских атак на идеологических оппонентов и провоцирования массовых кампаний доносительства.
Вывод.
В России нет проблемы (угрозы) клерикализации государства. Есть достаточно отдаленная угроза фашизации государства путем насаждения государственной идеологии, использующей православную риторику и православную семантику.
Это не исключает опережающий рост числа воцерковленных в политическом, особенно декоративно-политическом (вроде законодательных органов) слое истеблишмента. Но там также очень модны и монархические настроения. Если отдел президентской администрация, курирующий Федеральное собрание, уйдет в длительный отпуск, то отбившиеся от руля и ветрил депутаты того и гляди введут православную самодержавную монархию. Просто для самоутверждения.
Отсутствие угрозы клерикализации базируется на том, что Россия, как и Франция или Израиль, глубоко секулярные страны. Подавляющее большинство живущих в РФ славян искреннее считают себя православными. Одновременно они верят в НЛО, домовых, привидения и сглаз. Как и во Франции и в Израиле
практикующие верующие в России составляют небольшое меньшинство, имеющее в глазах окружающих репутацию чудаков.
Наглядный пример — ни в одном российском фильме ни один персонаж моложе 70 лет не крестится, ни читает молитву перед едой, тем более ни обсуждает последнюю проповедь, которую слушал в церкви. Церковь тоже не посещает, если она не близ кладбища, где отпевают его друга или родственника.
Процент посещающих воскресные службы и процент посещающих православные храмы в праздники уже полтора десятилетия почти не меняется. Но число постящихся растет, рекордными тиражами раскупается поп-богословские книги и брошюры. "Православизация" быта, безусловно, приведет к постепенному росту числа практикующих верующих. Но все равно это будет компактное меньшинство. Достаточно просто напомнить, что в 10-миллионной Москве число посещающих храмы на Рождество и Пасху сравнимо с числом мусульман, приходящих в мечети (главное — к мечетям) на Курбан-байрам.
Дело в том, что "православизация" сыграла с ее инициаторами злую шутку — "все" осознали себя православными. И никаких иных усилий по приобщению к религии уже можно не предпринимать. А естественную человеческую тягу к мистическому сполна удовлетворяют бесконечные телепередачи про привидения, вампиров, сглаз, порчу, древние цивилизации и всемирные масонские заговоры.
И в этом дистанцировании от религии, возможно, проявляется социальный инстинкт самосохранения. Философ Григорий Померанц относил еврейскую и русскую культуру к классу "проблематичных", внутренне неустойчивых, чреватых достоевскими "безднами". В этом смысле, когда полтораста лет назад славянофилы окрестили Россию "Новым Израилем", они, действуя обратно библейскому пророку Валааму, благословляя, "прокляли" — обрекли русский народ на еврейские страдания.
Поэтому культура стремится блокировать процессы, потенциально грозящие расколом. Религия является не только маркером мировых цивилизации, но и маркером социокультурных расколов. Поэтому, ослабляя влияние такого чреватого общественным размежеванием фактор как религиозность, культура защищается. Она "поощряет" религиозную индифферентность, компенсируемую суеверностью и обрядоверием. Точно так же произошло в Израиле, где основное размежевание в результате произошло не между направлениями в иудаизме, а между секулярными евреями и "досами" (ортодоксами преимущественно европейского происхождения). Самый же острый социально-политический раскол — между правыми и левыми — прошел совершенно по другим разделительным линиям.
Самое забавное, что чем больше власти будут ассоциироваться с МП, а существующий режим с "православизацией", тем сильнее будут потери статуса МП при новой смене политических декораций.
* В данном случае написание со строчной буквы, поскольку имеется в виду родовое понятие: Иисус, его папа Иегова, его дяди Аллах и Будда... Словом, все кто в представлениях истеблишмента увенчивает и санкционирует социальную иерархию.
