Наконец удалось получить ответ на прежде заданный мною вопрос, зачем Сергея Кривова в позапрошлый понедельник с утра, невзирая на его проетсты, посадили в машину и из СИЗО отвезли в Мосгорсуд, хотя никакого суда у него в понедельник не было и прежде не бывало. В результате он весь день просидел в суде в стакане. Ответ: это была ошибка. Сотрудница привыкла к тому, что Кривова все время вывозят в суд, вот и выдала его конвою по привычке. Судья в данном случае не при делах. Сотрудница наказана, лишена квартальной премии. Не знаю, стОит ли квартальная премия дня, проведенного без нужды в стакане, но это решение руководителя, такое вот оно есть. Вопросов нет.
Ну, что свадьбу Вани Асташина не пофоткали, — тоже без вопросов: не было никого из тех, кого я об этом просила. А что свидетелей не пустили — так на то нужно специальное разрешение суда или следствия. А его не было.
Сломанную в СИЗО руку Сухову пообещали вправить за государственный все же счет. Ну, вообще не мешало бы, пока он на этап не ушел. Письма в Департамент здравоохранения пишут. Тот что-то не отвечает. Надо, видимо, еще написать. Не, спасибо за понимание, может, можно как-то что-то чуточку лучше сделать. Эх, еще б Козлова оживить... и Магнитского...
Мэр Урлашов при нашем появлении вылез из душа. Выглядит бодрячком, держится нормально. Передала ему привет от Бориса Немцова. Евгений Робертович просил напомнить Борису, что тот обещал пособирать за него подписи, желательно — миллион. Борис Ефимович в ответ передал, что собирать хочет не подписи, а поручительства — сначала от депутатов Ярославского этого собрания, или думы? не помню, как называется. Евгений Робертович счел, что это — приемлемо.
Теплые вещи Урлашову передали, больше не надо пока. Книги просит политические или философские, через ОЗОН.Всем привет.
О, мой главный головняк — это десять телевизоров для СИЗО, один из них — для Урлашова. Они куплены. Стоят у Елизаветы Глинки. Но она говорит, что ей не шлют копию договора, а СИЗО говорит, что никакие телевизоры им не привезли. У меня ощущение, будто я головой об стену бьюсь. Уважаемые дорогие сотрудники СИЗО, ну наберите меня, пожалуйста, давайте уже решим этот вопрос, это чисто договорная бюрократическая процедура. Ну что, телевизоры нам, что ли, не нужны? Хотя бы эту проблему снимите с меня...
Мне сейчас звонят, что у Фаланстера 50 книг в библиотеку "Водник" третий месяц принять не может. Ну что вы в самом деле...
Помимо прежнего соседа со 159-й, к Урлашову поселили третьего, совсем молоденького парня с грабежом. Теперь их трое. Я парня спрашиваю: что хоть награбил? Он: да вот, у девушки отобрал... Я: что — телефон? Он: ну да... Я: у своей хоть девушки? Он: не... Я: у чужой? Он: ну да... Ох.
Мы Урлашову говорим: ну, вы его не обижайте, дедовщину тут не разводите. Урлашов почему-то эту шутку принял всерьез, говорит: да вы что, как можно? Он мне в сыновья годится...
Идем дальше. Опять про дорогу эту. Ну вот зачем заключенные имущество портят? Отремонтировали камеру, покрасили, а заключенный полез с веревкой в окно на батарею коней там гонять и батарею сломал. Разве приличный человек полезет на батарею? Вот ты полезешь на батарею? Я честно говорю: ну, наверное, полезу. А что делать-то? Слушайте, и вы, наверное, тоже все полезете. Если все так делают. Ни от чего не зарекайтесь. Вот у нас один болотник две пары носков на эту дорогу распустил, а он чего — неприличней, чем я? Да навряд ли. Просто живешь, как все, тюрьма диктует. Это можно принять. Главное — не принимать совсем уж недопустимого и дикого, сидишь ты, или охраняешь. Правда, грань тонка. Но ее важно нащупать.
О, фальшивомонетчик. Больной на голову, галлюцинации у него. В составе группы сбывал пятисотрублевки. Девять лет дали, однако. Пришел к успеху.
Насильник есть. Такой гонщик... нам только одну статью сказал, 131-ю, а у него еще и 132-я, между дел. Зрение у меня, говорит, минус 16, а очки — минус 8. Нельзя ли меня в больницу? Мы говорим: а толку, если в больнице на Матроске все равно окулиста нет? Он: а у меня еще печень болит... Мы: да ну? и как болит? Он: ну ладно, про печень ладно, не будем... Но как бы мне в больницу?
Звоню адвокату, тот такой: да у этого моего подзащитного проблема такая, что у него проблемы с головой! Он в психушке лечился. Я ему очки минус восемь купил, сам оправу выбирал, а он через неделю говорит: у меня теперь минус шестнадцать! Но в психушку он не хочет, он уколов боится. Поэтому он хочет в больницу... Ну ничего, скоро его этапируют в его долбеня, мы с вами от него избавимся, пусть родственники уже занимаются! я ж оправу ему сам выбирал...
Ну вот, еще двое коммерческих. Одного ни с того, ни с сего перевели под стражу с домашнего ареста. Вроде, ничего не нарушал. Прокурор на процессе был против стражи. Следователь — против. И ничего. Считает, что это оперативники давят. Вину не признает. Коммерческий подкуп. По-моему, зря посадили человека. Зачем он там, в этой убитой камере третьего корпуса нужен? Раньше с Развозжаевым сидел.
Болотника Рукавишникова прооперировали, подлечили, в выходные вернут обратно в пятый.
И куча больных... есть с тяжелыми заболеваниями люди. С неопасными статьями. По-хорошему — выпустить бы их всех под подписку и домашний арест. Ну зачем пространство зря занимать? Следователи, хватит сажать.
! Орфография и стилистика автора сохранены
