"Либералы ликуют по поводу смерти Чавеса. Рано радуетесь, граждане. Хотя УЧ сам виноват: скажи мне, кто твой друг", — пишет Игорь Ясин.
На самом деле дружба откровенного социалиста нового поколения с кремлевскими (и не только) мракобесами и консерваторами действительно может показаться странной. Ведь в "боливарианской" Венесуэле не жаловали ни олигархов, ни клерикалов, выборы были относительно свободными и демократическими. Главный оппозиционный лидер, Энрике Каприлес, был избран на пост губернатора одного из важнейших штатов, а на выборах президента набрал голосов совсем немногим меньше, чем сам Чавес, но признал свое поражение и поздравил Чавеса с победой.
При этом Каприлес не просто оппозиционер, но и этнический еврей, и человек, мягко говоря, не чуждый проблемам сексменьшинств. Нетрудно представить, сколько грязи на такого оппонента власти было бы вылито по "зомбоящику" в России, хотя, скорее всего, его бы и вовсе не зарегистрировали даже на губернаторских выборах. Но никакой нездоровой сенсации в "диктаторской" Венесуэле личность Каприлеса не вызывает — там проходят пресловутые "гей-парады", во многих регионах законодательно разрешены однополые брачные союзы.
"Уго Чавес был бессменным президентом Венесуэлы с 1999 года. В 2002-м он пережил попытку государственного переворота и, триумфально вернувшись к власти, правил страной до конца 2012 года. Последний раз Чавес был переизбран на пост президента в октябре прошлого года, уже будучи тяжело больным, — пишет cognitario. — Уго Чавес был известен как президент-социалист, желавший разрешить проблему неравенства, внедрявший бесплатную медицину и дававший субсидии обездоленным. Что еще более важно, он дал самым бедным шанс быть услышанными".
"На фоне большинства современных правителей он смотрелся, как живой человек, на фоне механических кукол. Была в нем харизма. Был он такой рубаха-парень, пришедший в президентский дворец "от сохи", — делится мнением блогер irlandets01. — Он не был бандитом, как Каддафи. Он не был "комнатной собачкой", долго таскавшей за шефом тапки, а потом, пролезшей во власть (как европейские правители от Путина до Кэмерона). Да, жаль, такие ребята умирают рано. И, как мне кажется, у Венесуэлы лучше президента не будет уже. Да и Боливарианская революция оказалась обезглавленной. В общем, жаль".
Впрочем, жаль тоже не всем.
"Бессменный диктатор Венесуэлы неожиданно оказался смертным. Мне почему-то совершенно не жаль. А вам?" — спрашивает Антон Носик.
"Счет сравнялся. Бен Али, Каддафи, Мубарак, Чавес : Лукашенко, Асад, Путин, Ким Ир Сен", — подводит итоги John Green.
"Чавес умер, и крысе поговорить не с кем", — ремарка Романа Калинина.
"Когда чавкающий, пришепетывающий и лепечущий Леонид Ильич ага, все оторопели от неожиданности. Даже горе было, помню. Говорят, Сталин тоже неожиданно, молодым и здоровым. Тоже неожиданно совсем.
Чавес ага. Молодой такой. Спортивный. Непримиримый. Врагов бандерлогами называл, оппозиционеров г-ндонами. Местная пресса писала о нем, что он самый спортивный и самый мировой из всех мировых лидеров. Не болел никогда. Если верить их прессе. И — ага. Венесуэла в слезах. Так все неожиданно.
Знаю еще одного, у которого даже спина никогда не болит", — комментирует Сергей Лунин.
"Его правление типично для нефтяного лидера — он мог все свои нерыночные заморочки закидать деньгами от нефтянки, а когда плебс получает красивую игрушку, не платя из своего кармана, то глупость лидера трактуется плебсом, как героизм, — так у нас в народе будут трактоваться руины сочинской Олимпиады, — пишет Матвей Ганапольский. — Чавес был простым нефтяным самодуром, так что все завывания о бесплатных школах, детских садах и прочих радостях при его правлении — это плач по дармовой нефти, краник которой могут направить в русло рыночной экономики. Его, как микро-Сталина, будут десятилетиями вспоминать, приписывая ему отсутствующую мудрость, отсутствующее завещание, юных любовниц и миллиарды в швейцарских банках.
Будет популярна фраза: "Такой молодой умер!.. Если б еще пожил — вот бы страна была!.." На самом деле он умер вовремя — я не о болезни, а об эпохе, которую он представлял — эпоху ресурсных прыщей".
"Скорблю ли я о венесуэльском Уго? Нет, не скорблю, — сам отвечает на свой вопрос Алексей Фриман. — Это пусть путинские скорбят. Рад ли я его кончине? Да мне как-то все равно. Я жду новостей о других приглашениях в царство Аида.
Уго Чавес — это клоун, достигший высшего поста в государстве. Он часто кричал, что во всем виноваты США, капитализм, империализм. Но в то же время. США — основной внешнеэкономический партнер Венесуэлы. 35% венесуэльского экспорта приходится на США (нефть, бокситы, алюминий, уголь, никель, изумруды), 23% венесуэльского импорта приходится на США (промышленная продукция, оборудование, транспортные средства)".
"Отцепитесь от Чавеса, трупоеды! "Тиран, диктатура"... Ну, левак. Но уже года полтора назад пришло время, когда мы венесуэльцам должны завидовать. По нынешним меркам такая диктатура сошла бы за оттепель с приступами брезгливости и гуманизма", — пишет Дмитрий Бавырин.
"Раз уж сегодня госканалы будут много говорить про социалиста Чавеса, надеюсь, они вспомнят, что один из лидеров левых сил России Сергей Удальцов сидит под арестом. Есть страны, где социалист может стать президентом, а есть страны, где социалистов бросают в тюрьмы", — приводит свое сравнение Олег Козырев.
"Тоже ведь человек был, как ни крути. Раком болел, тут ерничанье неуместно, эта болезнь оттенков не различает, что левых, что правых убивает, — пишет Николай Троицкий. — И либералов поражает не меньше, чем социалистов. Что касается лично и конкретно Уго Чавеса, то несколько лет назад я ему даже немного симпатизировал — потому что хорошо отношусь к нонконформистам, гребущим против течения, понимая при этом всю безнадежность их гребли.
Но потом Чавес смертельно надоел. Мне, например, что не так уж важно. Своими тупыми заигрываниями с батькой Лукашенко — особенно. В том числе, как я понимаю, Чавес надоел и очень многим венесуэльцам. Но не большинству, да и административный ресурс в Латинской Америке работает не хуже, чем в путинской России".
"Я писал про Чавеса в колонке пять лет назад — как Путин извлекает уроки из карикатурной деятельности Чавеса в экономической сфере, но перестал писать про него после того, как было объявлено, что у него рак и химиотерапия, из солидарности, — пишет Константин Сонин. — Наша "Политическая теория популизма" отчасти отвечает на вопросы, связанные с популярностью "чавизма", но это, конечно, чистая теория.
С 1964 года Венесуэла была демократией — во всяком случае, страной с конкурентными выборами. Чавес сделал многое (см. подробности в некрологе), чтобы демократию разрушить. Но удалось ему не очень многое — в частности, конкурентные референдумы и выборы отменить не удалось. И смотрите, какую он получил за это награду (возможно, незаслуженную, — он-то делал все возможное, чтобы отменить конкуренцию), — его последние полтора года, с момента объявления о раке, прошли фактически очень спокойно. Последние три месяца проигравший кандидат (у которого немало власти — он губернатор крупного штата — и высокая популярность в народе) и оппозиция совершенно не пытались "раскачивать" лодку. (В Латинской Америке, как правило, большие возможности по раскачиванию лодки.)
Почему последние месяцы Чавеса, очень тяжелого больного и, наверняка, не много знавшего о том, что происходит вокруг. Почему Каприлес и его сторонники не пытались устроить революцию или военный переворот и захватить власть? Потому что они знают, что венесуэльская политическая система вполне устойчива и шанс победить на выборах, которые будут сейчас назначены, достаточно велик. Вот и польза от того, что система выборов не разрушена — нет нужды "выхватывать" власть у слабеющего и умирающего лидера".
Вы можете оставить свои комментарии здесь
Дмитрий Разин
Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter
