Александр Яковенко, секретарь Союза журналистов России:
Конечно, страна изменилась в худшую сторону. Сам по себе факт, что умер ярчайший, талантливый и очень честный человек, ухудшает страну. Она стала на голову ниже, на голову ниже одного человека. Страна не выдержала это испытание. Это был вызов — вызов журналистскому и гражданскому сообществу. Страна не дала на него достойный ответ, не выдержала его. В Турции, когда убили журналиста, вся страна вышла на улицу. Как и на Украине, когда убили Гонгадзе. В России после убийства Анны Политковской в этом смысле не произошло ничего. Страна не прошла тест на самосознательность. Власть получила сигнал от общества, что она может делать все, что хочет. Общество, журналисты, политическое сообщество никак не отреагировали на убийство Политковской. Путин тогда как хозяин страны сказал, что ее смерть нанесла больше вреда, чем ее деятельность. Он сказал эти оскорбительные слова и оказался в своем праве. За эти два года и журналистика опустела. Хуже стали политическое поле и поле общественного мнения, они обезлюдели.
Михаил Кригер, правозащитник:
Свободы и правды стало меньше. Нет человека, на которого можно положиться, зная, что он не предаст. Стало меньше справедливости.
Александр Подрабинек, главный редактор информационного агентства "ПРИМА-News":
Я бы сказал, что за эти два года более ясно обозначились те тенденции, которые впервые проявились после убийства Политковской. Они были проявлены во всей свой силе. Власть раньше допускала расправы с отдельными людьми, сегодня она не останавливается перед расправами с соседними странами. Торжество наглости и цинизма идет полным ходом. Власть только укрепляется в этом торжестве.
Гарри Каспаров, лидер ОГФ:
Хуже стало. Режим убивает таких людей! Это свидетельство того, что все катиться в пропасть. Никому не известны заказчики, исполнители. Заказчик, прежде всего, — сам режим. Не столько важны конкретные люди. Со дня убийства Политковской усилилась травля свободы слова, гражданских свобод. Действующий режим представляет угрозу. Приговор должен быть вынесен убийцам. Но реальным он будет, только если он будет вынесен всей системе.
Татьяна Локшина, заместитель главы московского бюро Human Rights Watch:
Сегодня два года с момента гибели Анны. И хотя Генпрокуратура постоянно информирует, что следствие идет, убийца до сих пор так и не оказался на скамье подсудимых. Наблюдается негативная тенденция в отношении ряда ключевых правозащитных проблем. Это и взрывоопасная ситуация на Северном Кавказе, о чем много писала Анна. В первую очередь Ингушетия, которую сейчас многие называют новой горячей точкой, и Дагестан — крайне нестабильный, взрывоопасный регион. Отметим и общее печальное положение с правами и свободами в стране, положение неправительственных организаций. В конце лета произошел вооруженный конфликт между Россией и Грузией — первый в мире конфликт между странами-членами Совета Европы, и это говорит само за себя.
Захар Прилепин, писатель, нацбол:
Без Анны Политковской стране сложно становиться лучше. В силу того, что в России в последние два года наблюдается усталость человеческого материала. И та последовательность, которую Политковская выражала в своих статьях, в своей жизни — мало кто на это способен. Многие устают, сходят с дистанции, разочаровываются. Все меньше становится людей, которые готовы отвечать за свою страну, за слова — такие как "свобода". Я не думаю, что стало лучше или хуже — мы находимся в глубочайшей растерянности и онемении чувств. Я боюсь, закончится все это очень дурно.
