Слив о юношеской склонности преемника к группе Deep Purple был воспринят общественностью как его тайная готовность к демократическим реформам. Один мой знакомый посчитал вызовом Путину употребление слова "свобода" в красноярской речи. Двое других сочли сигналом к восстанию упоминание имени академика Лихачева.
Теперь все они полагают, что Дмитрий Анатольевич при первой возможности сделает ноги от чекистов и поведет страну в сторону нормальной жизни — и вот тут самое время уточнить терминологию.
Если под реставрацией "нормальной жизни" имеется в виду возвращение в список русского "Форбс" тех, которые с приходом Путина и Ко были отодраны от трубы и металлопроката, то, конечно, самое время начинать волноваться и трепетать в надеждах. Тяготеющий не к Игорю Ивановичу, а к Татьяне Борисовне, Дмитрий Анатольевич корпоративные ожидания постарается не обмануть.
Но тем, кто под "нормальной жизнью" понимает свободу слова, честные выборы и прочие европейские вольности, следует нынче же принять холодный душ и перестать галлюцинировать. Ничего этого при Медведеве не будет — по крайней мере, по его воле. Ибо даже самая симпатичная унтер-офицерская вдова не станет сечь себя самостоятельно.
Чтобы Первый канал и ВГТРК боролись за право пригласить в вечерний прямой эфир Немцова с Миловым для рассказа о "Газпроме"? Ну, начинайте ждать, я засекаю время.
Да и заведомо нелегитимные выборы связали руки г-ну Медведеву почище всяких коррупционных "скелетов в чулане". При мало-мальски работающих механизмах общественного контроля над властью он на второй день услышит хрестоматийное "А ты кто такой?" — и ответить будет нечего. Увы, президент он только по версии Чурова — Добродеева, по этим "наперсточным" правилам, ломать которые для него — самоубийство.
В этом — потенциальная драма Медведева (если, конечно, как личность он окажется способен на драму). Впрочем, как сформулировал Юрий Трифонов, история — многожильный провод. Самые великие перемены происходили на фоне сплетения коррупционных интересов, и чудовищная демагогия сопровождала почти каждый поворот сюжета…
Итак, уточним ожидания и прикинем линию поведения. Да, человек не из ГБ — это лучше, чем человек из ГБ, и отсутствие личного пыточного опыта — немало в стране, где Иван Грозный и Петр Первый почитаются лучшими из царей.
Да, политическая история по преимуществу состоит из выбора между плохим и ужасным, и Медведев, разумеется, не худший вариант. Ждать Гавела России в настоящее время неоткуда — такой президент появляется в ответ на общественный запрос на свободу, а этот запрос был дискредитирован еще при Ельцине, а при Путине оболган и закатан под асфальт. Куда податься бедному либералу? Вот и начинает либерал озираться, ища среди начальства лицо почище…
Мы уже позволили однажды морально связать себя с властью, которая (по контрасту с предыдущей) показалась нам приличной, — до сих пор не отмоемся. И еще много лет при слове "демократия" россияне будут вспоминать не академика Сахарова, а саранчу из абрамовичей и дерипасок, налетевшую на бесхозные отрасли народного хозяйства...
Самое неприятное, что может случиться сейчас с Россией, — это новый публичный "контракт" между демократами и коррупцией, коррупцией, на наших глазах меняющей казарменный сленг на сленг светский, принимающей приятные глазу очертания... Близость к ней ударит потом новой, на многие годы, дискредитацией демократии и демократов — это ясно как божий день.
Но грабли уже положены, и либеральная общественность радостно бежит навстречу.
Оригинал статьи опубликован на сайте www.newtimes.ru
