Сам Путин считает состояние России-2008 более чем удовлетворительным. На "большой" пресс-конференции 14 февраля он так оценил 8 лет своего правления: "Я не вижу никаких серьёзных неудач. Все поставленные цели достигнуты. Задачи выполнены".
В свою очередь, критики Кремля, включая автора этих строк, продолжают говорить и писать о том, что российские итоги с Владимиром Путиным, на самом деле, весьма плачевны.
Страна стоит на пороге масштабного экономического кризиса, который уже сегодня проявляется, по меньшей мере, в двух формах:
а) стремительном неконтролируемом росте цен на ключевые продукты питания, обусловленном распадом отечественного сельского хозяйства и критической зависимостью России от импорта всемирного дорожающего продовольствия;
б) проблемами с банковской ликвидностью, которые вызваны бегством из России так называемых "глупых денег" - краткосрочных спекулятивных капиталов, напуганных ипотечным кризисом в США и некоторыми другими мелкими ужасами на финансовых рынках.
Не за горами – энергетический кризис. Уже сегодня РФ, в 2005 г. ничтоже сумняшеся провозгласившая себя "гарантом энергетической безопасности Европы", зависит от импорта среднеазиатского газа. Крупнейшие месторождения газа и нефти близки к варварскому исчерпанию, а свежие запасы за 8 путинских лет так и остались неразработанными. По оценкам ряда экспертов, к 2012 году России не будет хватать нефти и газа для обеспечения внутреннего потребления – какие уж там гарантии Европе!
Отсутствие серьезных инвестиций в инфраструктуру на протяжении трех последний десятилетий (со времен национального лидера Л.И.Брежнева) означает высокую вероятность в ближайшем будущем крупных техногенных катастроф и системного кризиса коммуникаций в целом.
Российская бюрократия – как гражданская, так и силовая, - насквозь поражена коррупцией. Ни одно масштабное решение, на каком бы уровне оно ни было принято, не будет сегодня претворено в жизнь без дополнительного коррупционного стимулирования чиновника, отвечающего за исполнение решения.
Прекращают своё существование наши Вооруженные силы. Существует лишь груда обломков бывшей армии погибшего государства – СССР. Причем сокращение военного потенциала и разложение морального духа армии предельно ускорились именно за 8 путинских лет. Что бы там ни рассказывала официальная пропаганда. Желающие познакомиться с реальными цифрами и фактами могут обратиться к докладу Института национальной стратегии "Кризис и разложение российской армии".
В "эпоху Путина" существенно снизился (а не вырос, как говорят кремлевские вещатели) геополитический статус России. 8 лет назад РФ была полноценной региональной державой, поскольку формировала критерии легитимности постсоветских режимов (кроме стран Балтии, разумеется). В 1990-е годы (не благодаря Ельцину, конечно, но в силу остаточной послеимперской инерции) все страны СНГ так или иначе воспринимали Россию как "старшего брата" и считали необходимым согласовывать с Кремлем важнейшие стратегические решения. Даже на уровне обсуждения невозможно было представить себе, например, вступление Украины в НАТО. А если появлялись на евразийском хартленде режимы открыто и агрессивно антироссийские (как, например, Звиада Гамсахурдиа в Грузии или Абульфаза Эльчибея в Азербайджане), то жили они недолго. И прекращали жить – не без помощи русского оружия.
Сейчас – ни одна из стран полумертвого СНГ, даже "союзная" Белоруссия, уже не смотрит в Кремль. Источниками легитимности стали совсем другие центры настоящей силы – Вашингтон, Брюссель, Пекин. О России вспоминают лишь как о символе незадачливого прошлого, с которым надо как можно скорее быстрее расстаться на пути в светлое европейское (или, напротив, сугубо азиатское) будущее.
Кто же прав? Все. И вполне довольный собою Путин, и не довольные им критики.
Просто Путин и его оппоненты оценивают результаты последних 8 лет по совершенно разным критериям, с качественно различных позиций.
Правота Владимира Путина
Чтобы увидеть и понять правду Путина, надо ответить на вопрос: а каковы на самом деле были цели его режима (2000-2008)? Те самые, которые, по мнению всё-ещё-президента РФ, "достигнуты" и "выполнены"?
Вопреки распространенному заблуждению, подогреваемому назойливыми до истерики подкремлевскими холуями, Путина едва ли можно считать самодостаточной исторической фигурой, единолично сформировавшей некий вектор развития страны. Путин (как он сам неоднократно указывал, хотя ему и не все верили) был действительно менеджером, представлявшим интересы собственников – правящего слоя, сформировавшегося в РФ ещё в середине 1990-х гг. Именно эти люди привели Путина к власти на рубеже 1999/2000 годов, именно они наделили второго президента РФ политической философией и стратегической программой деятельности.
Этот правящий слой, в свою очередь, возрос на руинах российских демократических иллюзий, после завершения первого этапа "большой", индустриально-инфраструктурной приватизации (по Чубайсу). И состоит он, в основном, из выгодоприобретателей этой самой "большой" приватизации.
Еще в середине 1990-х годов новые хозяева русской жизни сформулировали для себя несколько важных, системообразующих тезисов.
Тезис первый. Эксперимент по созданию в России полноценной демократии евроатлантического образца провалился. Установлению демократии в России категорически препятствуют авторитарно-уравнительные инстинкты русского народа.
Тезис второй. Защитить результаты приватизации в условиях реальной демократии, состязательности политических субъектов и равного доступа политических сил к СМИ – невозможно. На действительно свободных выборах русский народ выберет левые и националистические силы, которые пересмотрят итоги приватизации и снова примутся строить какой-нибудь вариант социализма.
Тезис третий. Обеспечить жизненно важные интересы правящего слоя, включая дальнейшую легализацию его капиталов на Западе, возможно только в условиях политической стабильности. Для стабильности же в России же необходим и достаточен полнокровный авторитаризм.
Собственно, один их крупных идеологов правящей РФ-элиты Анатолий Чубайс прямо так и сказал в недавнем (11 февраля 2008) интервью журнала New Times: "представьте себе, организовали в стране по-настоящему демократические выборы… Кто победит? … Результат таких выборов оказался бы на порядок хуже, а возможно, просто катастрофичен для страны".
А Чубайс за свои рыночные слова отвечает – именно он в 1996 г. был формальным главой президентского штаба Бориса Ельцина, сохраненного на второй срок при помощи весьма специфических средств и не слишком демократических приемов.
Тогда, в 1996-м и был взят неуклонный курс на построение развитого рыночного авторитаризма. Выдвижение Путина в 1999-м стало необходимым и абсолютно логичным шагом в реализации этого курса. Именно такой президент и нужен был правящему слою: единомышленник Абрамовича и Чубайса, лишенный тяжелого цековского дыхания, любитель дорогих костюмов, адриатических резиденций и океанских яхт, умеющий при том надеть маску несгибаемого чекиста и убедительно порассуждать перед ласковой телекамерой о "возрождении империи". Вызвав тем самым в беспокойном народе прилив теплых воспоминаний о лучших летних днях благословенного СССР.
Перед Путиным как менеджером крупные собственники поставили три приоритетные задачи:
А) защита крупной собственности – результатов приватизации;
Б) создание условий для "обналичивания" и легализации этой собственности на Западе;
Здесь важно отметить, что в России как прежде, так и теперь отсутствует понятие "собственность" в римском/англосаксонском смысле; у нас собственность – это лишь условное владение, статус которого прямо зависит от признания легитимности этого владения действующей властью; потому "уволить" человека из собственников несложно, что и показало "дело ЮКОСа" и много аналогичных дел помельче; на Западе же собственность действительно защищена и работающим законом, и традицией; потому спокойно спать выгодоприобретатели "большой" русской приватизации смогут только после полной конвертации их сомнительного добра на территории РФ в несомненные активы там, в Америке и Европе;
В) ликвидация советской системы социального обеспечения, которая предполагала широкий спектр бесплатных социальных услуг для граждан и перекрестное субсидирование населения предприятиями; замена ее на либеральную постсоветскую систему, при которой граждане покупают любые социальные услуги за полную их стоимость.
Разумеется, устранение зачатков демократии и существенное ограничение свободы СМИ были необходимыми предпосылками такого рода реформ, а вовсе не следствием темного гебистского прошлого или же психологических завихрений "диктатора" Путина. Для решения основных задач правящего слоя важно было также обуздать региональные элиты, лишив их политической субъектности. Это и было сделано в два этапа. Сначала (2000 г.) губернаторов лишили влияния на региональные силовые структуры, затем (2004 г.) – упразднили выборность глав регионов, окончательно уничтожив базу их относительной самостоятельности. И здесь Путин ничего своего не придумал: он реализовал концепцию, которая была разработана под руководством Александра Волошина еще в 1999 году.
Что же мы видим сегодня?
Задачи А) и В) за 8 лет практически полностью решены. А ведь в конце 1990-х это казалось не слишком реальным! Ликвидированы все демократические инструменты и механизмы – и это не вызвало никаких потрясений, никакого развернутого протеста Народ поверил актеру в карнавальной маске "чекиста-империалиста" и во имя мифического "возрождения былой мощи" полностью и добровольно отказался от участия в формировании власти.
Так что – действительно, снимаем шляпу: Путин оказался очень успешным менеджером русского авторитарно-олигархического проекта (именуемого также далее по тексту "гламурным авторитаризмом").
Впрочем, задача Б) так и осталась нерешенной. Западные элиты пока не приняли российских коллег в дружелюбивые объятия. Точнее, не позволили им конвертировать деньги во влияние и право устанавливать на Западе свои правила игры. Потому-то преемником Путина и становится Дмитрий Медведев. На смену Арлекину в чекистской маске движется Пьеро в маске либерала, олицетворяющий "путинизм с человеческим лицом": берем с собой все хорошее, чтобы было при Путине, отбрасываем все плохое, в первую очередь – риторическую конфронтацию с "цивилизованным миром".
И тот факт, что Путин таки уступает дорогу своему преемнику (хотя и элиты, и народ, и даже Запад одобрили бы третий срок) – говорит в его пользу.
Другое дело, что модернизации, которая открыла бы России новые исторические горизонты, при Путине не произошло. Она и не думала начинаться, как обед у Винни-Пуха. Но никакой модернизации уходящий президент никому и не обещал, в его менеджерском контракте не было такого пункта. Путин призван был обеспечить утилизацию советского наследства, с чем достаточно успешно и справился. А если пытаться ловить Владимира Владимировича на бесконечно шаловливом слове и предъявлять ему с грозным видом объедки кремлевской пропаганды – то слишком далеко можно зайти, право слово.
Все проблемы, кризисы, катастрофы, о которых мы говорили в начале статьи – ждут нас и нависают над нами. Но Путин в том не виноват. Он все 8 лет делал совсем другое дело и таки сделал его. Лучше, чем его работодатели могли ожидать.
Горизонталь власти
Принято считать, что Путин оставляет своему наследнику жесткую "вертикаль власти" - от Кремля до самых до окраин. И единственная опасность для Медведева исходит от спрятавшихся где-то внутри вертикали "силовиков", которые могут саботировать царственные указания не любимого ими преемника. А потом, чего доброго, и отравить его чистейшим полонием лондонского образца.
Эта мифологическая конструкция, безусловно, неплохо подходит для околокремлевской пропаганды, но не для анализа реального положения дел в стране и во власти.
На самом деле, сегодняшней России правит вовсе не президент с его "вертикалью". А примерно 15 (цифра не точная, считать можно по-разному, но порядок величины именно таков) групп влияния. В состав каждой из которых входят свои силовики, либеральные экономисты, юристы, чиновники всех мастей и рангов, включая губернаторов и мэров крупных городов. Роман Абрамович – такая группа влияния. А Игорь Сечин – другая группа. Олег Дерипаска – третья. Михаил Фридман – еще одна. И так далее, вплоть до Сергея Чемезова и братьев Ковальчуков. Ни по идеологии, ни по жизненной философии, ни по методологии группы влияния друг от друга существенно не отличаются. И, в процессе утилизации советского наследства, ведут между собой нескончаемую войну, иногда прерываемую перемириями. В каждом отдельно взятом сражении этой войны побеждает не тот, кто ближе к президенту (уходящему или следующему). А тот, кто в данный момент времени сконцентрировал максимальные ресурсы (аппаратные, силовые, финансовые) и оптимальным образом их использовал. Функция Владимира Путина (главы государства) в этой системе – не обеспечивать кому-либо победу, но следить за соблюдением общих правил системы и не допускать их резкого нарушения какой-либо из сторон.
Потому-то в путинской России нередко проигрывали те, кто полагался исключительно на дружбу с президентом, не занимаясь в должной мере собиранием аппаратных и прочих ресурсов. И путинское "да-да-да", которым уходящий "хозяин Кремля" (без кавычек ведь теперь и не напишешь!) нередко одаривал своих многочисленных друзей и знакомых, на деле означало только одно: хочешь повоевать – воюй! совсем убить тебя не дам, остальное – как получится.
Несколько простых примеров.
В 2002 году влиятельный (в то время) "православный банкир" Сергей Пугачев услышал то самое "да-да-да" в ответ на вопрос, можно ли ему забрать нефтяную компанию "Славнефть" (по системному распорядку причитавшуюся Роману Абрамовичу). Окрыленный и уверенный в успехе, Пугачев даже склонил на свою сторону тогдашнего президента "Славнефти" Михаила Гуцериева. И что же? Был Абрамовичем жестоко бит. А Гуцериева просто уволили за непонимание своеобразия текущего момента.
В 2003 году началась война из-за сотового оператора "Мегафон" между министром связи Леонидом Рейманом и владельцем "Альфа-групп" Михаилом Фридманом. Сколько многомудрых наблюдателей предрекали, что Фридман вскоре поедет вослед Ходорковскому, ибо Рейман – настоящий верный товарищ и давний партнёр Путина! Результат: после 4 лет изнурительной битвы Фридман победил. Его права на 25% акций "Мегафона" были признаны. Почему? Потому что у него было больше разнообразных ресурсов и он грамотнее ими управлял.
В 2007 году по ходу очередной межклановой схватки был арестован заместитель министра финансов РФ Сергей Сторчак. Его начальник и покровитель Алексей Кудрин, не без оснований считающийся близким личным другом Путина, сделал все возможное, чтобы Сторчака освободить. И президента просил. И поручительство подписывал. Результат: намедни суд вновь продлил Сторчаку содержание под стражей.
А почему до сих пор толком не заработал Следственный комитет, возглавляемый доверенным лицом и однокашником Путина Александром Бастрыкиным? А потому, что группы влияния, поддерживающую конкурирующую фирму – Генпрокуратуру во главе со скромнотихим Юрием Чайкой, сегодня в совокупности не слабее, чем кланы, пролоббировавшие прежде создание Следственного комитета и передачу туда следственных функций. И сдвинуть воз с мертвой точки не получается, как бы полновластный президент РФ ни пытался кушать русскую землю прямо из приснопамятного горшка.
Кстати, главная олигархожертва путинской эпохи – Михаил Ходорковский – сел в тюрьму потому, что он-то (в отличие от всех абрамовичей и фридманов) действительно нарушил правила игры. Поставив под сомнение как священный принцип приватизационной круговой поруки, так и право державного "раба на галерах" получать за свой рабский труд достойное нефтяное вознаграждение. Не произвол Путина, но логика системы привели экс-владельца ЮКОСа в Краснокаменск. Точно так же, как не политические амбиции, но эта же логика системы привела самого Путина – в Кремль.
В стране за постсоветский период создана не вертикаль, а самая настоящая горизонталь власти. Политическое решение при такой горизонтали есть результирующая противоречивых интересов этих самых 15 (может быть, 14 или 17, но точно не двух и не ста) групп влияния. Можно сказать, что в сегодняшней России есть, по меньшей мере, 15 Минфинов, 15 ФСБ, 15 Генпрокуратур и т.п. Не считая созданной в 2007 г. когорты госкорпораций в форме некоммерческого партнерства, которые являются государственными по способу создания и источнику первичных ресурсов, но не по механизму управления и уж точно не по составу фактических бенефициаров. (В этом смысле образцом для путинских "госкорпораций" можно считать противоречиво известную компанию «Росукрэнерго»). Эти государственные корпорации – не что иное, как перешедшие под частный контроль отраслевые министерства, не входящие при том в состав правительства и вообще не подотчетные исполнительной власти.
Горизонталь власти – почти идеальная система для утилизации советского наследства. Но она абсолютно непригодна для масштабных преобразований и реализации больших общенациональных проектов. Потому что собрать эту горизонталь в единый созидающий кулак совершенно невозможно.
Бедный Медведев!
Во чреве китовом, или Медведевское большинство
Не менее важно рассмотреть и вопрос о психологическом состоянии страны и её элит накануне весны 2008 года. А этот вопрос, в свою очередь, подводит нас к рассуждению о социальной опоре (базе) развитого путинизма-медведизма.
Еще два десятилетия назад обнаружилась усталость русского народа от больших планов, грандиозных свершений и забегов в непредсказуемое далеко. Наш классический согражданин больше захотел получить колбасу без очереди, приобрести корейский видеомагнитофон, упасть на прокуренный диван и погрузиться в те самые "обывательщины нити", которые дотоле мы так любили хулить и порицать.
Правда, весенний воздух перестройки всё же звал на улицы, на митинги, к белым домам и новым свершениям – теперь уже на демократический ниве. Воздух бодрил и не давал уснуть.
Но в 1990-е годы элита – строитель будущего гламурного авторитаризма - точно поняла, что народ пора из политики убирать. Иначе хаос в стране примет неизбывный характер. Всем нам агрессивно напомнили, что надо брать потребительский кредит и, по возможности, его пролонгировать до бесконечности, а в дела власти лучше не вмешиваться. И зачем, собственно, смотреть "Итоги" или "Намедни", когда есть куда более душеполезные "Программа-максимум" и "Камеди-клаб"?
К 2008 году мы имеем 75% населения, вообще не интересующихся, кто будет ими править. Откуда эта цифра? Это рейтинг Дмитрия Медведева. То есть, рейтинг народного безразличия к персоне будущего президента страны. Ясно, что ровно те же 75% поддержали бы и Сергея Иванова, и Виктора Зубкова, и даже Любовь Слиску. С точки зрения народа, власть теперь формируется где-то на Марсе, и зачем, собственно, пытаться вникать в непостигаемое? Тем более что горизонталь власти на низовом уровне дает возможность решать все насущные вопросы за мелкие взятки, совершенно независимо от того, кто там сидит в Кремле и какую политику собирается проводить.
Но современный народ наш не интересуется не только властью. Сегодняшний гражданин РФ, как правило, абсолютно безразличен ко всему, что выходит за пределы его личного квартирного мирка. Ничто общее, общественное – не интересует. Надоело, завяло. Социальная связность утрачена. Каждый живет / играет только за себя и для себя. Атомизация достигла того предела, о котором ультралиберальные утописты конца 1980-х не могли и мечтать.
Между правящим слоем, который при новом президенте должен решить последнюю задачу Б) (см. выше), и безразличным народом, стоит новый интеллектуальный класс, который вполне можно назвать «постинтеллигенцией». Этот класс оформился в 1990-е годы; его идеология при Путине почти полностью вытеснила классический русский интеллигентский дискурс. Предполагавший наличие у образованного (по крайней мере, считающегося таковым) человека минимального набора из двух органических чувств:
- гражданского долга;
- вины перед забитым русским народом.
Философия «постинтеллигенции», которая при гламурном авторитаризме диктует интеллектуальную моду и повестку дня, сводится к следующему:
- не надо переживать о народе, потому что интеллигентские переживания не принесли народу и самой интеллигенции ничего, кроме страданий и зла;
- гламурный авторитаризм хорош тем, что оставляет нетронутыми бытовые свободы – дежурную бутылку виски и поездку за границу в любое время ночи и дня – освобождая интеллектуала от любой и всякой ответственности за положение дел в стране и состояние общества; это, по большому счету, и есть настоящая свобода;
- вполне возможно, что Россию ждет катастрофа, но, поскольку мы все равно не в состоянии ее предотвратить, воспользуемся же нашим счастливым правом обо всем этом не думать.
Подобный способ бытия-сознания, прекрасно описанный Дж. Оруэллом ("Во чреве китовом"), традиционно расцветает в интеллектуальной среде / богеме в предкатастрофические времена. Так что в "постинтеллигенции" нет ничего качественно нового, хотя для России ее бурное явление - весьма примечательно.
По состоянию на февраль 2008-го основу путинского большинства (реально существующего, хотя и не привязанного нисколько к личности Путина) составляет полностью социально апатичное население, увенчанное сверху кремовой розочкой "постинтеллигенции". При отсутствии серьезных вызовов и кризисов такая конструкция может быть устойчивой довольно долго. Потому что разрушение всей и всяческой социальной связности не позволяет никого поднять ни на какую борьбу (в серьезном масштабе, разумеется), а значит, обессмысливает существование оппозиции как таковой.
Впрочем, утрата социальной связности и предельная всеобщая атомизация вкупе с принципиальной и фундаментальной безответственностью элит не позволят также:
- провести и даже начать модернизацию страны, всегда и неизбежно требующую определенной общественной мобилизации;
- спасти государство в ситуации каких-либо "великих потрясений", поскольку путь к спасению всегда в истории лежит только через осознание гражданами ответственности и при наличии их готовности к мобилизации.
Интуитивно правящий слой все это понимает. Не случайно Дмитрий Медведев продолжает взывать к многолетней стабильности как высшему благу. Действительно, малейший сквозняк может вызвать у больного с отключенной иммунной системой смертельные нарушения.
Весь вопрос в том, когда порыв ветра станет слишком силен для нашей ветхой керамической форточки.
Нормальная страна
В самом начале 90-х годов прошедшего века, на излете горбачевской перестройки, я работал программистом в одном конструкторском бюро. И я хорошо помню тогдашние разговоры в профкомовской курилке:
Что нам нужно? Нормальная страна, которая ничего не строит и ни с кем не воюет. Где все зарабатывают деньги. И все можно купить за деньги. Где никого не тягают ни в партию, ни в комсомол. И еще – нормальный президент. Ничем не выдающийся. Никуда не стремящийся и нас не подгоняющий. Без завиральных идей. Интеллигентный. Умеренный. Аккуратный. Не альфа-самец. И не свиноподобное обкомовское рыло.
Вот о чем – и о ком – мы мечтали. Мы это и получили. После перестройки, ельцинщины и 8 лет непрерывного путинизма мы оказались в сказочной "нормальной стране" с нормальным, совершенно нормальным президентом. Который не очень тонок и не очень толст. Которого и по отчеству-то телезритель не сразу запомнит. Ведь "свобода – это когда забываешь отчество у тирана // а слюна во рту слаще халвы Шираза".
Бойтесь мечтаний, потому что иногда они исполняются.
Оригинал статьи опубликован на сайте www.apn.ru
