Еще раз добрый день. Вообще, наверное, мы должны остро дискутировать, но со многим из того, что сказал Сергей Гуляев, хочется сразу согласиться. Я сразу представил, честно говоря, финских полицейских на наших дорогах, они, конечно же, наведут порядок, если не сопьются с горя. Сергей Гуляев, безусловно, прав, заканчивая свое выступление словами, что мы должны верить в победу. И я вспоминаю 1984 год и мой первый матч на звание "чемпиона мира" с Анатолием Карповым, когда после 9 партий я проигрывал 0:4, а потом еще через два месяца моего отчаянного сопротивления счет стал 5:0, а играли мы до 6 побед. Я думаю, что каждый из вас в состоянии просчитать математическую вероятность того, что должно было случиться, чтобы этот матч не закончился победой Карпова. А он не закончился победой Карпова.
Я вспоминаю свои ощущения, когда уже счет стал 5:0 (я об этом пишу в своей книге, которую скоро выпустит издательство "Эксмо"). Я понимал, что надо просто научиться стать шахматистом, который играет лучше. Набраться опыта на будущие матчи. Но я себя все время ловил на мысли, что не совсем ясно представляю, как закончится этот матч. Ну, вот не понятно как. И, может быть, моя вера в то, что этот матч будет как-то продолжаться и не известно, что произойдет в конце, и привела к тому, что я выиграл одну партию и свел остальные в ничью. Явно раздраженный и утомленный Карпов, обещавший завершить матч – потому что нельзя же вечно сидеть в Колонном зале Дома союзов – не сумел завершить матч во все мыслимые и немыслимые сроки, и нас все-таки оттуда выгнали.
Потом мы сыграли еще одну партию в гостинице "Спорт", которую сейчас снесли, и после этого матч закрыли. Закрыли, потому что стало ясно, что Карпов рискует проиграть. Это очень важный момент! Я прошу прощения, за то, что я удаляюсь в сторону от серьезного вопроса, который мы здесь обсуждаем, но это очень важно, потому что речь идет о системе. Я ей тогда противостоял. И не думаю, что тогда система относилась ко мне с такой ненавистью. Потом, конечно, я стал ее врагом, ей стало ясно, что со мной невозможно договариваться. Но в тот момент, речь в первую очередь шла о том, что у нас уже есть один чемпион. Как сказал Брежнев: "Взял корону – держи!". Значит так и должно быть, зачем нам другой?
Система защищалась. Она стремилась сохранить статус-кво в комфортном состоянии. И поэтому Карпов, который уже вжился в нее, который был ее символом, и получал максимальную поддержку. Система воспринимала в штыки любое изменение. И когда счет стал 5:3, было видно, что я на подъеме, а Карпова уже лихорадит за доской, матч был прерван.
Невероятность сценария. Вот можно было придумывать, что угодно, можно было писать любые научно-фантастические романы, но понятно, что угадать такой сценарий было нельзя. Жизнь оказалась в очередной раз умнее и хитрее нас… многообразнее.
Я рассказал эту историю, потому что то, что происходит сейчас в России, в какой-то мере напоминает происходящее на том матче 1984 года. А мы понимаем, что ситуация безнадежна. Ну, объективно, сколько нас и сколько их? Но, несмотря на их силу, несмотря на то, что они могут бросать против нас ОМОН, превосходящий нас в два или в три раза, понятно, что их лихорадит. Понятно, что они чего-то боятся. Понятно, что они чувствуют всю зыбкость положения. И мы понимаем, что кроме нас ситуацию никто не исправит.
Именно поэтому я хочу согласиться с Сергеем Гуляевым. У нас, безусловно, есть шанс, реальный шанс. Но я бы остерегся говорить о том, что мы будем полностью реализовывать данную программу в соответствии с календарем, который нам навязывают. Есть 2 декабря и 2 марта. Но, когда мы имеем дело с режимом, откровенно игнорирующим правила и законы, ведущим себя по шулерски и даже отказывающимся соответствовать и понятиям, и законам, надо понимать, что даты, которые, я надеюсь, станут историческими в нашей стране, не будут совпадать с календарными датами выборов, которые назначает этот режим для приведения к власти преемника очередной группы чиновников парламента. Может, это будет 2 марта, может, это будет другая дата.
Нам очень важно сохранить все базовые принципы, на которых мы выстроим свою коалицию, и двигаться вперед. И я готов согласиться, что нужно сохранять единство рядов. Потому обсуждение темы единого кандидата звучит диссонансом на фоне такого важного обсуждения, как формирование протопарламента или формирование альтернативных структур. Потому что, с одной стороны, есть идея объединить разные политические силы и продемонстрировать, чем мы отличаемся от ныне власть имущих, от правящей элиты, которая грабит страну и совершенно не заботится о ее будущем. А с другой – мы говорим о процедурах, которые неизбежно сталкивают между собой людей, думающих одинаково.
И поэтому надо искать возможности соединения ресурсов, надо продолжать совместную работу. У нас огромный потенциал и надо искать возможность действовать тем, кто в состоянии по-настоящему представлять страну, а не тем 6 фамилиям, которых сегодня пиарит Кремль.
Тем не менее, мы все-таки собрались здесь для выполнения процедур, взявших начало на наших конференциях, на праймериз. Я бы хотел изложить свое представление о том, что нам нужно сделать, и заострить ваше внимание на том, что это не обязательно будет 2 марта. Но я не сомневаюсь, что у нас действительно есть возможность реализовать те программные положения, о которых мы говорим.
Первое, что нас объединяет, - это, конечно же, широчайшая политическая реформа. И я бы попытался дать некое философское объяснение, почему она необходима. В истории любой страны, в истории любого режима всегда бывают периоды, когда данная политическая конструкция себя исчерпывает. На мой взгляд, мы подошли именно к этому периоду. Политическая конструкция в России, сформировавшаяся в 1993 году после принятия Конституции, себя исчерпала. Прошло уже 14 лет, и режим подошел к логическому завершению. Эта агония может продолжаться и дальше, но у режима нет другой мотивации для политического воспроизводства.
В России так и не появились политические партии в полном смысле этого слова, партии представляющие свое население, общественные, социальные, политические группы, выражающие их интересы. Мы видим политику, которая практически скукожилась до размеров Садового кольца. Мы видим партии, которые работают только на Кремль. Они не могут отказаться от режима постоянного переговорного процесса, потому что выпасть из этого процесса – означает потерять регистрацию и оказаться в стороне.
Конечно, это случилось не моментально, а постепенно, шаг за шагом. Это случилось в 1996 году, когда Геннадий Зюганов испугался по-настоящему бороться за власть. И, по существу, отдал выигранные выборы.
Это случилось в 2000 году, когда страна проглотила выходку Ельцина, "де-факто" назначившего преемника. Это происходило и в 2003 году на выборах, когда всем было ясно, что власть уже отказывается от соблюдения каких-либо минимальных правил приличия. Это случилось в 2004 году, когда все ведущие партии отказались выставлять своих кандидатов. Переназначение Путина происходило на фоне чудовищных злоупотреблений.
Это случалось в каждом регионе постепенно. В той же Москве в 2005 году было видно, как после закрытия участков, в ряде округов сбрасывались тысячи бюллетеней в пользу депутатов "Единой России". Это происходит и сейчас. Но этот процесс подходит к логическому завершению. Теперь партии вообще не могут участвовать в выборах, если это не нравится Кремлю.
Кремль полностью контролирует этот процесс. И возрождение политической жизни в России, появление оппозиции – это первоначальная задача "Другой России". Ее мы как раз и решаем. Сейчас в России появилась оппозиция, и Кремль вынужден это признать. И именно это нам необходимо закрепить.
Мы создаем принципиальную реальность. Я выступаю за отмену пропорциональной системы, за одномандатные выборы по всей стране. Я знаю, что многие представители политических организаций недовольны и говорят, что это убьет партии. Но те партии, которые есть, вообще не нужны. Партии появятся только тогда, когда люди будут объединяться по интересам.
Конечно, потом скажут, что к власти приходят только те, у кого есть деньги, кто сможет купить выборы. Совершенно очевидно, что любая избирательная компания – это вопрос, в том числе, и финансовый. Но в парламент придут люди, их будет очень много. Это не однопартийная диктатура, это не две-три фракции, голосующие по распоряжению Кремля. Это абсолютно разные люди с разными интересами. И совершенно очевидно, что новые люди, которые будут выбраны к власти, будут мыслить и смотреть на проблемы совсем по-другому. И это совершенно нормально.
После этого образуются политические партии. Это сложный процесс, но совершенно очевидно, что новые депутаты найдут способ группироваться по действительно сложившимся интересам. Партии, которые появились в 1993 году, потеряли свой электорат. Страна очень сильно изменилась. Воцарился режим, который не нуждается в этих партиях, поэтому нам нужно начинать этот процесс с самого начала.
Я полностью согласен с тем, что говорил Сергей Гуляев. Это часть программы Объединенного гражданского фронта. Это и выборы "сверху до низу", и выборы судей, и выборы участковых и муниципальной милиции. Очень важно, чтобы мы никоим образом не произвели порочную модель взаимоотношений центра и регионов, которую предложил Ельцин. Передача власти в регионы – это не договор кремлевского начальника с местным начальником. Передача власти в регионы – это передача всех полномочий сверху донизу. Это означает – дать полномочия: экономические и политические – не только губернаторам, не только мэрам крупнейших городов, но в муниципальные образования районной управы. То есть, деньги и возможности должны находиться принципиально ниже. Это принципиальнейший вопрос. Нельзя, чтобы в регионе воспроизводилась царская, кремлевская модель. Вертикаль власти была легко установлена Путиным потому, что на местах к этому уже были готовы. Губернаторы и мэры уже давно ждали, когда им дадут возможность оставаться на своих местах, не заботясь о выборных процедурах.
Что касается вопросов политическо-парламентской реформы. На сегодняшний день нам необходимо говорить о возможности ограничения президентских полномочий. Президентская власть совершенно беззащитна перед вирусом диктатуры. На мой взгляд, одномандатный парламент должен назначать правительство, которое должно перед ним отчитываться. Мне кажется, это очень важный шаг вперед. Президент исполняет представительские функции, он главнокомандующий, он, безусловно, обладает огромными полномочиями, но эти полномочия должны быть полномочиями Конституции, а не того, кто абсолютно всем занимается! От перетасовки министерской колоды до утверждения партийных списков.
Совершенно очевидно, что одна из проблем власти переходного периода, – возвращение сгоревших вкладов населению. Обманули людей те, кто объяснили людям, что их вклады сгорели. Можно об этом долго говорить, но совершенно очевидно, что сегодня все богатство страны – а это сотни и сотни миллиардов долларов – появилось не потому, что у нас появился новый Майкрософт и нанотехнологии. А в результате того, что в Советском Союзе была создана инфраструктура, основанная на кредитах Сбербанка, которая, став приватизированной, обеспечила новых владельцев без особых вложений с их стороны. И в Сбербанке находились вклады десятков миллионов наших сограждан. Я считаю, что на сегодняшний день государство не только обязано вернуть моральный и материальный долг, оно должно выполнять законы, а в 1995 году эти законы были приняты и утверждены. У людей должно быть понимание того, что государство не "кидала".
У нас есть и возможности, и талантливые люди, способные управлять страной. И не надо поддаваться на ложь, мол, как же вот так, кто будет управлять? То же самое мы слышали и в 1991 году, однако к власти пришли люди, которые сейчас управляют. Те, кому повезло в 1992 году, кто встал у руля, - сейчас миллионеры. Они не справляются со своими задачами, а точнее понимают их превратно. И сегодня мы говорим о замене чиновников и управленцев, о замене взяточников компетентными людьми.
И еще… Я, безусловно, считаю, что в России должна быть добровольная армия. Это совершенно очевидно. Потому что сегодня армия – это источник обогащения армейских чиновников.
И еще несколько слов о внешней политике России. Это политика должна быть обдуманной, она должна быть ориентированной на будущее. Но власть не только не отвечает на те вопросы, которые перед нами стоят, власть даже не хочет их поднимать. Реальная угроза, существующая сейчас в России, – это китайская угроза – они перебегают границу маленькими группками, по 100 человек. Это угроза потери Сибири и дальнего Востока. А так же угроза исламского фундаментализма. Исходя из этих угроз, Россия и должна устраивать свою политику. Восемь лет путинского правления изолировали Россию от мира. Сегодня фактически все интересы внешней политики подчинены "Газпрому", "Роснефти" и другим корпорациям. Это и есть главная трагедия сегодняшней России. Это и есть главное преступление путинского режима. Полная приватизация государственных институтов. Превращение российского государства в многоуровневую криминальную группировку…. Мы не можем допускать того, чтобы функции государства выносились в некие частные корпорации. Чтобы у "Роснефти" или "Газпрома" появились собственные армии. Если эта власть сохранится еще на 4 года, боюсь, что дальше обсуждать нам будет уже нечего. Наша задача – не дать разрушить эту страну, и кроме нас это никто не сможет сделать.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
