Проводимая объединенными силами активистов различных прокремлевских молодежных движений блокада эстонского посольства в Москве завершилась 3 мая. Итоги этой блокады оказались своеобразными. Даже граждане, глубоко возмущенные действиями эстонской стороны в ситуации вокруг таллинского памятника советскому солдату, стали называть "Наших", "Россию молодую", "Местных" и прочих "евразийцев" не иначе как хунвейбинами.
Хунвейбины Василия Якеменко и вправду, похоже, вознамерились устроить в России некое подобие китайской культурной революции. Красный молодежный террор во славу великого кормчего Мао, помимо функций чисто технических – люстрации неугодных вождю чиновников, преследовал и более важную, отчасти даже, как сказал бы Михаил Леонтьев, "духовную" цель. Речь шла о полном перепрограмированнии национального менталитета, корректировке, а лучше и полной смене полюсов в массовых представлениях о красивом и уродливом, достойном и позорном, возвышенном и низменном.
Пропаганду, в ее чистом и ограниченном виде, принято переоценивать. Пока у человека остаются незыблемые, проверенные вечностью культурные и, как следствие, нравственные ориентиры – радиоточка и кинескоп могут брехать сколько угодно и все что им вздумается. Окончательную грань подлости либо отчаяния человек все равно не переступит, он не опустится ни до роли палача, ни до состояния бессловесной жертвы. Культура – моральный стержень человеческой души, и пока этот стержень крепок, человек не сломается.
Раз так – тем хуже для культуры, решили хунвейбины. Дальнейшие их действия по разбиванию молотками пальцев "буржуазных" пианистов и иным патриотическим развлечениям того же рода известны нам из учебников истории.
Василий Якеменко поступил тоньше.
Во-первых, российский народ, не смотря на все старания по его оболваниванию, как-то: искусственная бедность (когда жрать нечего – становится не до Салтыкова-Щедрина), повсеместное насаждение и поощрение дурновкусия и так далее, все же сохраняет определенную нетерпимость к различного рода варварству и прочим глубоко противоестественным, с точки зрения человека, читавшего не только газету "Твой день", вещам. Нетерпимость эта выражается, правда, не столько в протесте, сколько в презрительном игнорировании, протестовать нас вроде бы уже отучили, хотя, слава Богу, пока не всех.
Во-вторых, Россия страна все-таки формально демократическая, и официально запрещать вплоть до прямого уничтожения "всякое там вольнодумство" Кремль пока не в состоянии – хотя попытки предпринимаются, от пресловутого "закона об экстремизме" до "гражданских инициатив" по изъятию Грибоедова, Гончарова и Достоевского из школьной программы .
Эти два фактора вынуждают кремлевских политтехнологов не только скрупулезно воспитывать "молодых мракобесов", но и разрабатывать некие комплексы мер по внедрению в сознание более зрелых и самостоятельных гражданах, по меньшей мере, сочувствия к мракобесию. Планы эти пока что проваливаются – хотя какой, казалось бы, беспроигрышный повод выискался, глумление эстонских властей над памятью о героях, пожертвовавших своими жизнями ради великой победы над фашизмом.
Несмотря на беспрецедентную истерику пропагандистской кампании "по демонтажу Эстонии", устроенную "нашистами", благонамеренный обыватель признавал, конечно, что эстонцы "глубоко и безнадежно неправы". Но вот симпатизировать несовершеннолетним инквизиторам - особенно в то время, когда российская власть сама творит с советскими памятниками такое, что иначе, как глумлением и не назовешь - решительно отказывался.
"Цивилизационная парадигма" слегка поколебалась, но опять избежала перезагрузки в сторону азиатской модели. Даже если и объявить Андруса Ансипа с его словами о пьяницах и мародерах "бешеной собакой", все равно следует признать, что когда собака кусает человека, он не кусает ее в ответ. Если сам, конечно, не утратил человеческий облик.
Вероятно, именно поэтому зону проведения митинга возле эстонского посольства превратили в некое подобие гетто, с проходом строго по спецпропускам. Всех активистов недружественных Якеменко организаций, а так же обычных граждан, пришедших выразить свое несогласие с действиями эстонского правительства, уполномоченные "нашисты" немедленно сдавали сотрудникам милиции, как потенциальных провокаторов.
По опыту своего участия в "Маршах Несогласных" я знаю, как действуют провокаторы, внедренные в оппозиционные шествия различными "охранительскими" структурами. Ведут они себя, прямо скажем, как скоты. Пытаются спровоцировать митингующих на хулиганские действия, выкрикивают бессмысленные лозунги, занимаются вандализмом. В рядах людей нормальных опасный хулиган – провокатор. В рядах опасных хулиганов провокатором вполне резонно считается нормальный человек. Он может начать задавать неправильные вопросы, выдвигать мирные инициативы и вообще снижать общий градус безумства. То есть именно что удерживать от хулиганских действий, заявлять разумные требования и подтачивать тем самым моральных дух "настоящих защитников бронзового солдата". В стране слепых кривой – король. А зрячий – экстремист.
Василий Григорьевич не зря назвал своих подопечных, разгромивших пресс-центр "АиФ", "гражданским обществом". Концепция гражданского общества в представлении правительственных менеджеров среднего звена заключается в трех тезисах – "агрессия, глупость, обожание вождя". Все вышеперечисленное объявляется безусловными добродетелями, потому что "позволяет бороться с врагами". И пока потенциальный гражданин не соответствует в полной мере заявленным требованиям, он будет существенно понижен во всех своих правах, поскольку "отказываясь бороться с врагом, он помогает врагу", - так вот прямо и беззастенчиво заявила мне девочка с "нашистским" значком, затесавшаяся на место сбора участников первомайской демонстрации.
Формат же борьбы полностью приватизирован Якеменко, и другого формата он не предоставит. "Ты туда не ходи, ты сюда ходи" – крыса в лабиринте должна или бежать на запах сыра, или получать удар током. Но вот не ломается национальный менталитет, и – хоть ты тресни – всякий полноценный и вменяемый гражданин видит в "борцах" ничуть не меньших врагов, чем, собственно, "враги". Горек ему кремлевский сыр, уж больно нехорошо пахнет.
Штурмовики Эрнста Рема, швыряющие камни в витрины еврейских лавок, оказались бы идеальным гражданским обществом для Якеменко – при условии, конечно же, что роль Рема досталась бы ему. Но судьба Рема оказалась довольно печальной, его выходки, опять же не вызывавшие ни малейшего сочувствия в народе, в конце концов, утомили даже фюрера. Вооруженный дебил – не более чем инструмент в руках сил куда как более осмотрительных. Когда этот инструмент приходит в негодность, его выбрасывают безо всякого сожаления.
Якеменко помнит об этом. Он видит – Владимир Путин молчит. И Михаил Фрадков молчит. И молчание это изрядно нервирует Василия. Он говорит, что государство его бросило. Он, Василий Якеменко, со своим движением "Наши" неделю простоял бессрочным пикетом и не почувствовал поддержки власти. Кремль не готов разделять с ним его провалы. А до успеха Василию далеко.
Хунвейбинов, как и всю "культурную революцию", в итоге признали " большой ошибкой". Вряд ли Дэн Сяопин, сына которого хунвейбины выбросили с седьмого этажа, делал это признание без глубоко морального удовлетворения. Как знать, может быть, нынешним "мишеням" движения "Наши" – тем самым "маргиналам, экстремистам, фрикам и лузерам" – в скором времени выпадет шанс повторить пример Сяопина.
Кстати, о понижении в правах. Участники нападения на пресс-центр "Аргументов и фактов" были задержаны на три часа по обвинению в организации "несанкционированного митинга" и "мелкого" на этом самом митинге "хулиганства". Их никто не возил восемь часов по Москве в закрытых автозаках. Не держал несколько суток в решетчатом закутке. Никто не избивал при задержании.
И уж конечно, никто не запустит гневную кампанию в СМИ о возмутительности факта несовершеннолетия большинства погромщиков.
Петербуржцам, пытающимся попасть в метро после санкционированного митинга "Марш несогласных", ломали руки и пробивали головы за "запрещенное экстремистское шествие".
Исходя из представленных фактов, можно сделать неутешительный вывод. Если завтра "нашисты" кого-нибудь убьют, то вероятнее всего их ожидает строгий выговор за жестокое обращение с животными. Все, кому высочайше делегировано право называть себя народом в рамках суверенно-демократической системы, давно уже вступили в движение "Наши". Другого народа у Кремля для России нет. И не будет. Только "экстремисты" разве что, а собаке и смерть собачья. Такой вот естественный отбор. Перековывайтесь, граждане. Эксперимент все еще не закончен, сыр продолжает благоухать...
Вы можете оставить свои комментарии здесь
