Развитие русского национализма в течение последних пятнадцати лет представляет собой далеко не однозначный процесс. Сразу же нужно сказать, что русский национализм не имеет единой системы ценностей. Принципиальные расхождения в понимании прошлого, настоящего и будущего России разделили националистов еще в ранние 90-е годы. На протяжении ельцинского периода в русском национализме выделились как минимум четыре направления. Мы не будем здесь подробно говорить обо всех многочисленных партиях того времени, а остановимся лишь на наиболее заметных политических силах, олицетворявших каждое из этих направлений национализма.

Первое направление можно назвать православно-монархическим. Наиболее ярко его представляет широко известное общество "Память". Для православных монархистов характерны идеализация царской России и полное отрицание коммунистической идеологии, в которой они не видят ничего, кроме провокации еврейских банкиров. Не менее враждебно, чем к советскому коммунизму православные монархисты относятся к современному "сионизированному" Западу и к демократии в любой ее форме. Их идеал – абсолютистская клерикальная монархия и цивилизационная автаркия России. Ясно, что мировоззрение не способное вместить в себя ничего, кроме идеализированного дореволюционного прошлого и ксенофобии, не могло позволить православным монархистам выйти за пределы политического гетто. Уделом этой группы националистов остались фольклорные наряды и шествия.

Второе направление русского национализма следует отнести к лагерю традиционных "крайне правых". Самым известным представителем данного направления до сих пор является РНЕ (Русское Национальное Единство), хотя эта организация уже давно разделилась на конкурирующие между собой группировки. С православными монархистами "крайне правых" сближает негативное отношение к коммунизму и западной демократии. Однако в отличие от монархического направления РНЕ и подобные организации в идеологии и стиле ориентировались не царскую Россию, а на европейские националистические движения 20-40-х годов ХХ века. В этом смысле РНЕ было, пожалуй, единственной в России крупной партией фашистского типа. После распада этой организации никаких хоть сколько-нибудь мощных структур, которых можно было бы назвать фашистскими в строго идеологическом смысле этого слова, не осталось.

Раскрученные СМИ банды скинхедов, в действительности являются карликовыми, стихийно возникающими и распадающимися группировками, не имеющими ни определенной идеологии, ни тем более серьезных политических амбиций. Скинхедовская же субкультура находится намного ближе к англо-саксонскому расизму куклуксклановского толка, чем к германскому национал-социализму или итальянскому фашизму. Если не считать уличных преступлений, самая большая опасность скинхедов в том, что их всегда легко могут использовать спецслужбы, стремящиеся запугать население фашистской угрозой. Именно в роли общественного пугала долгое время использовалось РНЕ – организация более крупная, чем все скинхедовские группировки вместе взятые, но никакой реальной угрозы для существующего режима не представлявшая.

В целом, крайне правый национализм, ориентированный на европейские образцы семидесятилетней давности, оказался так же бесперспективен в России, как и национализм православных монархистов. И в первом, и во втором случае причины неудач общие: ментальная привязанность к прошлому и неспособность к мобильным политическим действиям в современном мире.

Третье направление русского национализма по-своему уникально, поскольку возникло как субститут интернациональной коммунистической идеологии. Речь идет о левом национал-патриотизме, получившем распространение после развала Советского Союза. Основным рупором этого направления с начала 90-х годов была газета "День" ("Завтра"). Левый национал-патриотизм оказал значительное влияние на идеологию КПРФ, фактически отошедшую от многих постулатов марксизма. Суть левого национал-патриотизма – примирение "красных" и "белых". Идея социальной справедливости в рамках этой идеологии понималась как смыслообразующая идея Российской империи.

Таким образом, коммунистический интернационализм подменялся теорией о "справедливом государстве", в котором каждая нация найдет достойное место, если ее представители будут лояльны к политике Москвы. Идеи левого национал-патриотизма получили поддержку многих патриотически настроенных интеллектуалов, увидевших в таком синтезе решение "проклятых русских вопросов". Однако с течением времени выяснилось, что политическое единство и идеология левого патриотического лагеря непрочны. Оказалось, что для одних представителей этого направления важнее идея государства, а для других – социальная справедливость. В результате бывшие соратники стали обнаруживать друг друга по разные стороны баррикад. Большая часть государственников, обманувшаяся или не бескорыстно пожелавшая обмануться национал-патриотической демагогией власти, перешла на сторону режима. "Левые" сторонники социальной справедливости остались в оппозиции.

Четвертое направление – это национал-большевизм образца 90-х годов. Представляет его, естественно, НБП. В подходах к ряду проблем ранний национал-большевизм имел много общего с лево-патриотическим лагерем. В условиях тяжелейшего кризиса российской государственности НБП ставила вопрос о национальной и исторической справедливости в отношении русского народа не менее остро, чем вопрос о социальной справедливости.

Тем не менее, национал-большевики никогда не были этатистами. Это значит, что для НБП не существовало культа самоценного государства и его интересов. Напротив, антагонизм между государством и обществом, системой и личностью всегда рассматривался национал-большевиками как основная причина этнических и социальных конфликтов. Данное обстоятельство помогло НБП избежать идейного кризиса после прихода к власти Путина. Национал-патриотические лозунги, частично взятые на вооружение бюрократией, не поколебали уверенности лидеров партии в том, что источником зла в России является именно власть. В период, когда националисты-государственники сначала робко, а затем все громче и громче начинают выражать одобрение действиям Кремля, НБП резко смещается влево вплоть до союза с либералами и становится одной из главных политических сил, противостоящих путинскому режиму.

Теперь несколько слов о появившихся недавно "национал-оранжистах". На политическом поле это явление представлено ДПНИ (Движение против нелегальной иммиграции). В идеологическом смысле данное движение отождествляет себя с европейской национал- демократией в духе Ле Пена, Хайдера, Фортейна... В условиях России это означает борьбу с иммиграцией, идущей преимущественно из республик бывшего Советского Союза. То есть ДПНИ однозначно выступает как антиимперская, антиевразийская сила.

Критика миграционных процессов, ведущаяся ДПНИ и близкими к этому движению публицистами, вписывается в политическую систему постиндустриального общества. Можно сказать, что европейские национал-демократы, на которых ориентируются наши борцы с мигрантами, являются открытыми выразителями социал-расистской идеологии, все сильнее влияющей на организацию глобалистского миропорядка (достаточно сравнить отношение СМИ к "белым" и "черным" жертвам терактов и катастроф, или внимательно проанализировать нововведения в законодательства западных государств). Вполне успешные выступления "правых" партий на европейских выборах свидетельствуют, что национал-демократы постепенно выходят из маргинального положения. В России часть "крайне правых" лозунгов приватизировал Кремль. Именно поэтому ДПНИ, которое в целом достаточно лояльно к режиму, было вытолкнуто властью в оппозицию – превратилось в "национал-оранжистов".

Как видим, даже беглый анализ русского национализма показывает, что представители этого лагеря могут развиваться в совершенно разных направлениях. Националисты, слепо приверженные своим идеологическим конструкциям или склонные к этатизму, либо оказались на стороне Кремля, либо полностью маргинализированы. Политические же силы, много внимания уделявшие национальному вопросу, но при этом ставившие интересы народа и социальную справедливость выше государства, закономерно осознали необходимость защиты демократических свобод и эволюционировали в сторону интернационализма.

Как бы ни боялись ортодоксальные либералы националистов, необходимо понимать, что сегодня самый опасный источник ксенофобии в России – это не демонстрации противников нелегальной иммиграции, а сам Кремль, правящий согласно старому принципу "разделяй и властвуй". Эксплуатируя реально существующие национальные эмоции, обиды и комплексы, власть натравливает "наших" на "ненаших", патриотов на либералов и наоборот. Четкое понимание того, "кто есть кто" в российском политическом пространстве, в том числе и среди националистов, – один из залогов успеха объединенной оппозиции.

Алексей Лапшин

Вы можете оставить свои комментарии здесь

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter