Сегодняшние похороны Жириновского и в особенности сцена прочувствованного прощания с ним Владимира Путина принуждают все же сказать несколько слов о его месте в российской политике. Наш мыслящий класс очень любит искать в прошлом того и то, на что можно было бы возложить вину за настоящее. В такой перспективе Жириновский становится одним из главных виновников нынешней катастрофы, десятилетиями поливавшим и кормившим имперский ресентимент.
Но, если смотреть на вещи более прагматично и реалистично, можно сказать, что роль Жириновского в российской политике долгое время была скорее позитивной. Его имперский популизм (умение обращаться к эмоциями и представлениям толпы) аккумулировал пассивный ресентимент российского обывателя, но не являлся при этом реальной политической программой. Жириновский распоряжался своей популярностью как шоумен, а не политический лидер, т.е. обменивал ее на деньги, а не на власть. В то же время его уверенное и давнее пребывание на поляне народных заблуждений не позволяло настоящим русским националистам, с их всегдашней похмельной, суровой мрачностью, занять хоть сколько-нибудь не маргинальное место в российском политикуме.
В этом смысле Жириновский скорее раскалывал (особенно в 1990е гг.) широкую коалицию реваншизма. Парадокс состоял в том, что проект "либерально-демократическая партия" по замыслу его кураторов должен был раскалывать широкую демократическую коалицию на рубеже 1980 – 1990х. Однако Жириновский совсем не преуспел в этом и "выстрелил", лишь когда забрел на поляну имперского ресентимента. И стал раскольником на ней, ограждая центристскую российскую клепто-бюрократию от угрозы право-националистического реванша.
Не стоит возлагать на Жириновского ответственность за то, что его артистичная ахиней была столь популярна среди российского обываетля. И стоит поблагодарить его за то, что он распорядился этим капиталом наиболее безвредным для страны образом.
Последние годы, однако, уготовили его политической карьере новый поразительный поворот. Электорат Жириновского с середины 2010х постепенно трансформировался, сдвигаясь в пользу ресентимента не столько имперского, сколько анти-московского и анти-путинского. ЛДПР в регионах стала все более превращаться в партию противостояния "московской вертикали", т.е. диктату метрополии. Формулируя, однако, этот анти-унитаризм не на языке либерального рационализма, а на языке народного регионализма и анти-московства.
И в то же самое время российская клепто-бюрократия начала активно перенимать язык имперского ресентимента, пытаясь превратить его в политический мейнстрим. Постаревший Жириновский пытался вывернуться из этой воронки, а Кремль, скорее всего, рассчитывал на его поддержку. Именно с этим, я думаю, была связана странная ситуация, когда Кремль категорически не желал признавать, что Жириновский находится уже гораздо ближе к смерти, чем к жизни. И именно об этом стремлении захватить и апроприировать традиционную "поляну Жириновского" свидетельствует, по-моему, странная сцена прощания Путина с Жириновским, обставленная как жест благодарной памяти Учителю и Авторитету.
Так или иначе, но от участия в этом сценарии перелицовки имперского фиглярства в идеологию Третьего рейха Жириновский непререкаемо и окончательно уклонился.
! Орфография и стилистика автора сохранены
